Экономика каменного века - [64]

Шрифт
Интервал

Имеются ли на Гавайях или Таити свидетельства политических кризисов, соизмеримых с эпизодом в истории Тикопиа, описанным Ферсом и Спиллиусом? Обнаружим ли мы, если можно так выразиться, аналогичный crises revelatrices*, который здесь должен обнажить вертикальное противоречие

Эти и другие подробности гавайской оросительной системы см. у Handy, 1940. У. Беннет сообщает о Кауаи; «Впечатляющей чертой террасного земледелия являются огромные площади, занимаемые им. В долинах, где было относительно спокойно, в основном в секторе Напали, использовалось максимально возможное количество пригодных земель. По обе стороны от долин террасы идут почти до самого основания гигантских скал — там, где склоны не слишком каменисты. Не все эти террасы, но большая часть их орошались, причем изобретательность инженерной мысли поражает» (Bennett, 1931, р.21).

между экономикой домохозяйства и вождеством, подобно тому как на Тикопиа он обнажил горизонтальное противоречие между домохозяйством и родством? Но ведь тикопийский голод не является нерелевантным и первому вопросу, так как те же ураганы 1953 и 1954 годов, которые пошатнули систему родства тикопийцев, также почти низвергли их вождей. Когда уменьшился запас пищи, отношения между народом и вождями испортились. Люди стали пренебрегать обычаем подношений правителям кланов. В то же время воровство с огородов вождей, напротив, «сделалось почти неприкрытым». Па Нгаруми говорил: «когда земля дает хорошие всходы, люди с уважением относятся к имуществу вождя, но когда наступает голод люди идут на территорию вождя поживиться» (Firth, 1959, р. 92). А ведь реципрокный обмен продуктами — конкретный способ тикопийского политического диалога, и его провал ставит под сомнение всю систему политических коммуникаций. Тикопийская политика начала разваливаться. Непривычный раздор стал разгораться между вождями и подвластным им населением. Возродились в памяти предания мрачного содержания — Спиллиус называет их «мифами», — повествующие о том, как вожди прошлого, когда дефицит запасов продовольствия сделался невосполнимым, изгнали основную массу общинников с острова. Современным вождям эта идея представлялась фантастической, но одно тайное собрание знати спровоцировало простых людей в районе Фзи мобилизоваться. Возглавляемые духовным медиумом, они вооружились, чтобы оказать сопротивление сговору вождей, якобы имеющему целью изгнать их (Firth, 1959b, p. 93; Spillius, 1957, pp. 16-17). Тем не менее, антагонизм не дошел до крайности, все остались на месте — члены сообщества на стадии неразвитого политического сознания, а вожди у власти. Бой не был дан. В самом деле, тикопийцы даже не имели понятия о классических формах народного восстания .против власть имущих. Напротив, именно вожди представлялись угрозой для населения. И до самого конца бедствия все продолжали признавать традиционное право вождей выжить, если даже всем остальным придется погибнуть, что, однако, не мешало красть у вождей пищу в немалых количествах. Таким образом, тикопийский политический кризис был приостановлен.[82]

Давайте теперь вернемся на Гавайи, где можно проследить конфликты в общем того же типа, закончившиеся успешным восстанием. Конфликты «в общем того же типа» в том смысле, что они высветили противостояние между властью вождя и домашними интересами; но они имеют также важные отличия. На Тикопиа политический кризис был стимулирован внешними причинами. Он не был «запущен» в ходе нормального функционирования тикопийского общества (в обычных условиях оно функционирует нормально), но пришел в кильватере природной катастрофы. А это может случиться в любое время, на любой фазе развития системы. Политическое потрясение на Тикопиа было экзогенным, ненормальным и не обусловленным исторически. Но восстания, которыми гавайская история прославила себя, были спровоцированы самой гавайской историей. Они были порождены в ходе нормального функционирования гавайского общества, они были более чем

эндогенными, они были периодически повторяющимися. Кроме того, такие беды, как кажется, не могут случаться когда угодно, на любом историческом этапе. Они отмечают скорее зрелость полинезийской системы, преодолевающей свои противоречия до тех пор, пока не наступает развязка. Они обнажают структурные пределы.

В старину верховные вожди на Г авайях управляли независимо, и каждый — одним островом, сектором одного из более крупных островов, группой соседствующих островов... Эти различия уже сами по себе являются частью проблемы: они ведут к тому, о чем рассказывают бесчисленные исторические предания. Владения вождей то расширяются, то сокращаются; они увеличиваются в результате завоевания лишь для того, чтобы потом снова быть расколотыми в результате восстания. Один такой цикл непосредственно связывался со следующим, оборот одного цикла запускал другой. Правящие вожди проявляли склонность «чересчур упиваться властью»; иными словами, экономически угнетали людей. Последнее, при расширении политических владений, они считали себя вынужденными делать, невзирая на свою обязанность — как родственников и вождей — заботиться о благополучии соплеменников. Последнее они, невзирая ни на что, считали себя не в силах делать даже при сужении своих владений.


Рекомендуем почитать
Неизвестная крепость Российской Империи

Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.


Подводная война на Балтике. 1939-1945

Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы о старых книгах

Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.