Экономика каменного века - [54]

Шрифт
Интервал



Рисунок 3.4. Ботукебо, капауку: социально обусловленные отклонения от наклонной Чаянова в интенсивности труда

Таблица 3.5. Ботукебо, капауку: вариации в интенсивности труда домохозяйств в соотношении с нормальной интенсивностью труда

Домохозяйс П/р Кг излишков/ Нормальн Отклонение от

тво работник ый нормальной

показател интенсивности ь У

IV1,192000825+1175
VII1,222154846+1308
XIV1,221177846+331
XV1,25472867-395
VI1,26769874-105
XIII1,27276881-605
VIII1,28652888-236
I1,31950909+41
XVI1,33519922-403
III1,352000936+1064
V1,351724936+788
II1,391909964+945
XII1,44969999-30
IX1,469041013-109
Х1,5216901054+636
XI2,0219781401+577

Различия в интенсивности труда между Мазулу и Ботукебо суммируются в табл. 3.6. Эти различия выражают количественные показатели двух разных способов социальной организации домашнего производства.

Ясно, что исследовательская задача не исчерпывается изображением профиля интенсивности, она только поставлена. Нам предстоит трудная и сложная работа, которая затеяна только потому, что она обещает много дать антропологической экономике, и которая состоит не просто в накапливании профилей производства, но и в их интерпретации с точки зрения их социологического содержания. В случае с деревнями Мазулу и Ботукебо такая интерпретация должна сосредоточить внимание на политических различиях, на контрасте между системой бигменов капауку и традиционными политическими институтами, описанными исследователем тонга как «эмбриональные», «в значительной степени эгалитарные» и совершенно не связанные с домашней экономикой (Colson, 1960, р. 61 и след.). Остается выявить специфику подобных отношений между формами политической организации и экономической интенсификацией, а также обозначить менее драматичное экономическое воздействие систем родства, почти незаметное в своей прозаичности и повседневности, но однако не менее мощное, когда дело касается детерминирования ежедневного производства.

Таблица 3.6. Показатели домашнего производства: Мазулу и Ботукебо
Импульс к избыточному труду домохозяйств* (стратегия интенсификации)
% домохозяйств работающих с избыточной интенсивностью% всей рабочей силы, работающей с избыточной интенсивностьюСред. показ- льСреднее% всего
производства излишков в отношении к нормальной интенсивност иотклонениепроизведе
отнного
нормальнойблагодаря
Чаяноваизбыточно
му труду
продукта
Мазулу4035,6123,6+2,2%7,67
Ботукебо6959,4182,0+32,9%35,37
* Касается домохозяйств, работающих с избыточной интенсивностью.

Родство и интенсивность экономики Отношения родства, которые по преимуществу связывают домохозяйства

между собой, должны влиять на их экономическую деятельность. Десцентные группы и брачные союзы различной структуры, даже межличностные сети родственных связей различных моделей в разной степени поощряют избыточный домашний труд. И также с переменным успехом, в стремлении обеспечить более или менее интенсивную эксплуатацию местных ресурсов, отношения родства противостоят центробежной тенденции ДСП. Вот, таким образом, идея, в одном отношении банальная, в других — парадоксальная, однако она указывает на некоторую проблему, достойную дальнейшего исследования: при прочих равных, гавайская система родства представляет собой более интенсивную систему экономики, нежели эскимосская. Просто потому, что гавайская система, в понимании Моргана, имеет более высокую степень классификации: более интенсивную идентификацию прямых и

боковых родственников.

Если эскимосская система родства категориально изолирует нуклеарную семью, размещая остальных в социальном пространстве определенно за ее пределами, то гавайская неограниченно распространяет семейные отношения на боковые ветви. Гавайская экономика домохозяйств может подвергнуться такой же интеграции в общину домохозяйств. Все зависит от степени солидарности и широты ее распространения в системе родства. С этой точки зрения, гавайская система родства имеет преимущества перед эскимосской. Обеспечивая подобным образом более широкую кооперацию, гавайская система должна способствовать формированию более сильного социального давления на домохозяйства, обладающие большими трудовыми ресурсами, особенно на те, которые имеют наивысший показатель «потребители/работник». И при прочих равных условиях, гавайская система родства будет формировать более сильную тенденцию к накоплению излишка, чем эскимосская. Она также может способствовать установлению более высокого среднего уровня благосостояния в сообществе в целом. Наконец, по этой же причине гавайская система обеспечивает большие различия в количестве производимого домохозяйствами продукта на душу населения и в целом меньшие развития в интенсивности труда на одного работника.

Помимо этого, гавайская система, вероятно, дает более высокий уровень использования имеющейся территории, более приближенный к техническим возможностям. Дело в том, что родство особым образом противостоит недопроизводству ДСП — оно противостоит не центростремительной нацеленности домохозяйств на собственное жизнеобеспечение, но центробежной тенденции домохозяйств к дисперсии, и, таким образом, не


Рекомендуем почитать
Неизвестная крепость Российской Империи

Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.


Подводная война на Балтике. 1939-1945

Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы о старых книгах

Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.