Экономика каменного века - [274]

Крик* — Одним из самых ярких описаний вождеской редистрибуции, еще раз подтверждающим лежащий в ее основе принцип генерализованной реципрокности, представляется описание, опубликованное в конце XVIII в. отчете В. Бертрама об индейцах крик: «Когда время пиров закончилось и урожай поспел, все жители снова возвращаются на поселение, и каждый человек приносит плоды своего труда с части [общинного поля], ранее выделенной ему. Он складывает все принесенное в особое хранилище, которое принадлежит ему лично. Но прежде чем люди унесут с поля свой урожай, на плантации ставится большой ларь, или зерновой амбарчик, называемый королевским ларем; и каждая семья приносит и складывает в него какое-то количество зерна, в соответствии с его [видимо, имеется в виду «их»] склонностью, или не вкладывает ничего, если так решает. Это, на первый взгляд, кажется данью мко [вождю], но фактически предназначено для иной цели, т. е. — служить общественной казной, которая пополняется за счет немногих добровольных вкладчиков и к которой каждый гражданин имеет право свободного и равного доступа, когда его собственные личные запасы ис­сякают; эта казна служит хранилищем тех излишков, которые могут быть использованы в качестве экстренной помощи общинникам или помощи соседним поселениям, где случился неурожай; она обеспечивает провизией чужеземных гостей или тех, кто идет странствовать в негостеприимные края, а также обслуживает все другие общественные потребности. И эта казна находится в распоряжении короля, или мко. Иметь исключительное право и возможность оказывать помощь членам сообщества и раздавать милостыню нуждающимся — несомненно прерогатива короля» (Bartram, 1958, р. 326; ср. Swanton, 1928, pp. 277-278).

Качин** —«По существующим правилам, люди высшего класса получают подарки от тех, кто ниже их по положению. Но они не имеют от этого никакой длительной экономической выгоды. Всякий, кто получает подарок, оказывается, вследствие этого, в долгу (хка) перед дающим... Парадоксально, в этой связи, что хотя индивид со статусом принадлежности к высшему классу определен как тот, кто получает подарки... он все время испытывает со стороны общества принуждение отдавать больше, чем получает. Иначе его сочтут „средним", а средний человек подвергается опасности потерять статус» (Leach, 1954, р.163).

I* Крик — индейцы- 131

мускоги в США. «**

Качин — народ в Мьянме и южном Китае.

Экономика каменного века

В.5.4. Бемба — Представляют классическую экономику редистрибуции, классическую генррд-лизованную реципрокность между вождем и народом. «...Распределение пригоювлен-ной пищи является атрибутом власти, а значит, и престижа... принятие же пищи накладывает обязательства оказывать дающему почтение, услуги или реципрокное гостеприимство» (Richards, 1939, р. 136). Верховный владыка наиболее вовлечен в процесс распределения, и это «конечно, необходимо вождю, если он хочет иметь обработан ные огороды и вести дела племени при посредстве своих советников. Но это еще не все и не главное. Предоставление пищи у бемба, как и у большинства других африканских племен, — абсолютно необходимый атрибут вождеского статуса, точно так же как и статуса деревенского предводителя или главы домохозяйства. А успешная организация правителем снабжения людей пищей, похоже, ассоциируются в сознании бемба с безопасностью и благополучием всего племени... Целый институт камитембо [священных кухонь и хранилищ племени] иллюстрирует, на мой взгляд, ту тесную связь между властвующим и его властью распределять запасы продовольствия, от которой зависит организация племени в целом. Вождь владеет пищевыми запасами и получает дань, и вождь же обеспечивает своих подданных, раздавая им приготовленную пищу. Символом обоих этих атрибутов является дом камитебо (pp. 148,160). «Я никогда не слышал, чтобы один вождь хвастался перед другим размерами своих закромов, но часто слышал о количестве принесенной ему и розданной им пищи. На деле вожди очень ценили то обстоятельство, что часть раздаваемых ими продуктов была принесена подданными, а не выращена на их огородах, ибо это давало им определенный резерв, к которому можно прибегнуть. Бемба говорят: „Мы будем трясти дерево до тех пор, пока оно не отдаст нам свои плоды", иными словами, будем приставать к „большому человеку" до тех пор, пока он не поделится своими поступлениями. Если вождь пытался высушить мясо и придержать его, чтобы разделить потом, люди садились и глазели на это мясо, и говорили о нем, пока не вынуждали его отдать им часть. Однако поступавшие время от времени из других деревень приношения обеспечивали пополнение запасов» (р. 214).

«Люди все еще решительно предпочитают, чтобы правитель имел большие закрома. Это, я думаю, дает им ощущение безопасности — чувство уверенности в том, что в центральном селении будет пища, и сознание того, что они трудятся на могущественного и удачливого человека... Помимо этого, голодный подданный имеет право рассчитывать на помощь своего вождя. Я не слышал, чтобы к этому прибегали слишком часто, ведь в некотором смысле огород умулозе [трудовой повинности] и закрома умулазе считались принадлежащими народу. Иногда люди крали с огорода умулазе (обрабатываемого ими же по повинности вождю), но никогда не крали с огорода, обрабатываемого женами вождя, и я иногда слышал, как старые туземцы с гордостью говорили о „наших" закромах, добавляя „Это мы заполнили их с верхом". Таким образом, общинник имел взамен своего труда ощущение сверхъестественной поддержки, личную приближенность к вождю, пищу а оплату работы, помощь в голодные времена и... организационное руководство его экономическими усилиями. А вождь, в свою очередь, имел дополнительные источники пищи, которую мог раздавать; средства для содержания совета племени; рабочие руки, необходимые для общеплеменных предприятий, таких как строительство дорог, например, и — последнее, но не менее важное — престиж» (р. 261; ср. pp. 138,169,178-180,194, 216, 221, 224 и след., 276, 361-362).