Экономика и культура - [10]
В гл. VI мы обращаемся к процессу креативности как главному двигателю культурного роста и развития. Экономисты уже давно проявляли интерес к креативности как мотивационной силе инноваций и технологических изменений, но все их попытки осмыслить истоки творческого порыва и понять, каким образом стимулы и ограничения влияют на его выражение у индивидуальных творцов, ограничивались, как правило, слишком обобщающим выводом, что главным стимулом для инноваций является перспектива получения прибыли. И снова вопросы ценности занимают центральное место в нашем рассуждении: охарактеризовав труд художников, мы сможем идентифицировать производство экономических и культурных ценностей в создании и размещении их произведений.
В гл. VII мы возвращаемся к понятию культурных индустрий как способа репрезентации культурной деятельности в экономических категориях. В контексте толкования искусства как индустрии рассматривается и обсуждается подход, ставший центральным в культурной экономике за последние 30 лет. Далее мы рассматриваем культурные индустрии в более общей перспективе, уделив внимание роли культуры в городском развитии, туризме и торговле. Мы также обсудим потенциал культурных индустрий как вклада в экономическое развитие развивающегося мира, используя в качестве конкретного примера музыкальную индустрию.
Если интерпретировать культурную деятельность в категориях индустрии, это означает, что культурные индустрии имеют отношение к экономическому производству и создают рабочие места, а стало быть, правительства, которые не волнует культура как таковая, начнут проявлять к ней интерес. Это подводит нас к гл. VIII, в которой мы поднимаем более общий вопрос о том, каким образом может происходить вмешательство государства, тем или иным образом влияющее на культуру. Способ такого вмешательства – культурная политика, совсем недавно возникшая специфическая область деятельности правительства. Учитывая, что в современном мире большая часть политики занимается экономическими явлениями, неудивительно, что культурная политика очень прямо ставит вопросы об отношениях между экономикой и культурой. Культурная политика также имеет значимые политические последствия. Мы сосредоточим внимание на том, как культурная и экономическая политика дополняют друг друга и конфликтуют между собой: вопросы экономической и культурной ценности имеют решающее значение для разметки территории и принятия решений.
Наконец, в заключительной гл. IX делается попытка соединить все нити и указать направление движения. Могут ли экономика и культура рассматриваться в современном мире, где мы наблюдаем противоречивую динамику экономической глобализации и культурной дифференциации, как два организующих принципа современного общества, одинаково предопределяющих масштаб и ограничения цивилизационного прогресса в третьем тысячелетии?
II. Теории ценности
Иван: Конечно, это логично, ты просишь меня угадать цену, ты прекрасно знаешь, что цена зависит от того, насколько моден художник…
Марк: Я не прошу тебя применять весь набор критических стандартов, я не спрашиваю у тебя профессиональной оценки, я спрашиваю, сколько ты, Иван, отдашь за белую картину с несколькими грязно-белыми полосами?
Иван: Ни шиша.
Яшина Реза, «Art»[29]
Введение: почему ценность?
В своем фундаментальном значении ценность – это исток и мотивация всего экономического поведения. Идеи ценности пронизывают также и сферу культуры, но в другой перспективе. В экономической области ценность имеет отношение к полезности, цене и стоимости, которую индивиды или рынки приписывают товарам. Культурная ценность содержится в некоторых аспектах культурных феноменов, выражаемых либо в специфических терминах – например, тональная ценность музыкальной ноты, ценность цвета на картине, либо в более общих терминах – указание культурного достоинства или значимости произведения, объекта, опыта. Конечно, экономика и культура как области человеческой мысли и действия связаны с ценностями во множественном числе, т. е. с верованиями и моральными принципами, которые образуют рамку нашего мышления и бытия. Но, хотя мы должны признать влияние ценностей на человеческое поведение в целом и на интеллектуальную деятельность в социальных и гуманитарных науках в частности, нас в настоящем контексте интересует ценность в единственном числе.
В обеих интересующих нас областях, экономике и культуре, понятие ценности, несмотря на различное его происхождение, может рассматриваться как выражение стоимости не только в статическом и пассивном смысле, но также в динамическом и активном, как согласованный или трансакционный феномен. Таким образом, можно предположить, что ценность – это исходная точка в процессе установления связи между двумя этими областями, фундамент, на котором может строиться совместное рассмотрение экономики и культуры. Закладка этого фундамента – задача данной главы. Мы рассматриваем по отдельности происхождение теории ценности в экономике и в культуре (в той мере, в которой мы можем ее здесь идентифицировать), а затем выясняем, как эти концепции могут быть приложены к экономической и культурной оценке культурных благ. Завершается глава анализом в свете этих идей такого явления, как художественный музей.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.