Экобаба и дикарь - [32]
Часто Авто говорил, что его мечтой было сварить несколько огромных рам из чугуна, отвезти их куда-нибудь на природу, врыть в землю и смотреть сквозь нее на пейзаж. Весной — нежная акварель. Летом — яркое масло. Осенью — приглушенная пастель. Зимой — черно-белая графика. Живые пейзажи. Времени неподвластны. Живут, пока живо железо рам. А оно живучее, по миллиону лет не умирает. Вот тебе объем, вот тебе фактура. Рамы сделать под старину, узорные, массивные, огромные, 50 х 50 метров. Одну можно на утес водрузить, другую в реку хитро вставить, чтобы вода через край лилась. Третью, 1000 х 2000, напротив крестьянского подворья врыть и смотреть, как жизнь в ней шевелится.
Он осторожно взял обломок шипа, осмотрел его, понюхал. Запах лака. Бросил его обратно и тихо отправился к соседу.
— Джимон, это ты мне кости подарил? — спросил он, просовывая голову в дверь и озирая привычный беспорядок: немытую посуду и одежду на полу, завалы тапочек и туфель, грязное постельное белье под раковиной.
— Костя? — заспанно переспросил негр. — Твоя костя барил?
— Пойдем покажу.
Они долго рассматривали кости и шипы. Мукумба, в полосатой пижаме, качал курчавой головой и протирал очки. От него несло кислым потом.
— Моя не дававай. Твоя мбана сама, а потомапотом забывала? — наконец, предположил он.
— Как это?.. Я же еще не совсем того!.. — ответил он. — Да и где такие кости взять?
— Вседу. Рестаурант, кафее. — Мукумба почесал в затылке, отчего вонь усилилась: — Знаеши, друга, мбана, уже пара день я смотрю следа на ванная…
Следов еще не хватало!
В ванной они действительно увидели неясные следы, петлявшие по белым плиткам. В коридоре их уже не было.
Негр поставил ногу рядом с одним из следов. След был мельче.
«Чертовщина!» Стало не по себе — кости, следы…
— Значит, не ты скелеты подбросил? — еще раз переспросил он, искренне желая, чтобы негр сказал «я».
Но тот отрицательно покачал головой и почесал волосатую грудь, свою гордость (в чем признался однажды: оказывается, у негров волосы на груди, как правило, не растут).
— Нета, что-та-та скелета?
— Надо уборщицу спросить.
На этом они разошлись по комнатам. Из-за стены тут же зазвучал гнусавый псалом.
«Колдун, шаман! — подумалось ему с неприязнью. — Он, он это кости подбросил! Кому же еще?.. Никто не приходил. Да, но когда и как он их обработал?.. Делать ему нечего, что ли?.. Или намекает на что-то?..»
Он уставился на кучу и явно увидел, что кости лежат не так, как лежали. Кто-то, казалось, сгреб их в отдельные кучки. Он обернулся, но никого в комнате не было. Из-за стены доносились высокие ноты.
«Джадо>7 делает?.. Уже само слово какое неприятное! Таким словом только и проклинать! Но кто делает? Негр?.. Она?.. Джадоистка! С неё станет! Недаром около нечистой горы Брокен родилась!» — посмотрел он на потолок.
В джадо он верил твердо. Да и как не верить?.. У них во дворе жила старая Бабулия. Про нее шепотом говорили, что она может насылать и снимать джадо. Во двор часто приходили разные люди, звонили к ней, терпеливо ждали, пока она, стуча клюкой, шла открывать, и исчезали за дверью… А потом выходили довольные и веселые. Как-то привели женщину с обмотанной головой. Один раз принесли на руках ребенка. Другой раз видели, что к Бабулии приходили люди в военной форме и вели под руки обмякшего майора. Дети глазели на все это с большим интересом. В комнаты Бабулии они никогда не заходили — и она не приглашала, и взрослые запрещали.
Сама Бабулия из своей затхлой норы не вылезала, хлеб носили ей дети и передавали в окно. А если кто-нибудь со двора шел на базар, она просила купить ей сыра или курицу. Семьи у нее не было, пенсию она не получала, но деньги водились, и она всегда возвращала детям сдачу от хлеба:
«Купите себе что-нибудь».
А когда три дня она не открывала окна, то соседи взломали дверь и увидели, что она мертвая лежит на тахте под огромным портретом Сталина, а на шатком комоде стоят какие-то предметы: стеклянная мутная пирамида, шар из зеленого камня, перламутровый веер, проросший ячмень на блюдце, карты со странными знаками, медное кольцо и несколько плошек, входящих друг в друга.
«Ведьма!» — сказал в сердцах дядя Васо и сорвал со стены портрет Сталина. А предметы со стола сгреб в мешок и выкинул в мусор, строго запретив детям входить в нечистую квартиру. Входить они не входили, но мусор раскопали и играли странными игрушками до тех пора, пока дядя Васо не унес их со двора и не бросил с моста в Куру.
На поминках тоже не обошлось без неожиданностей: вдруг сорвался жестяной желоб с крыши и упал прямо на голову дяде Васо; внезапно лопнула бутыль с вином, и один из осколков вонзился в раму окна, где обычно сидела больная Амалия, по случаю поминок вылезшая наружу; ни с того ни с сего начал скандалить тихий парнишка из соседского двора; неожиданно выкипел, застыв в комьях, поминальный плов «шилаплави» — хотя хозяйки не отходили от котла и мешали что есть сил. Вот и не верь потом в джадо!
…Он сидел, уставившись на игольчатую кучу костей на газете. Хотелось стать маленьким, счастливым и опять бегать по двору, лазать по крышам, подвалам и чердакам… Но, видно, прав был Варази, когда говорил: «Чем счастливее детство
Роман Михаила Гиголашвили — всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х, «реквием по мечте» в обществе, раздираемом ломкой, распрями феодалов нового времени, играми тайных воротил. Теперь жизнь человека измеряется в граммах золота и килограммах опиатов, а цену назначают новые хозяева — воры в законе, оборотни в погонах и без погон, дилеры, цеховики, падшие партийцы, продажные чины. Каждый завязан в скользящей петле порочного круга, невиновных больше нет. Не имеет значения, как человек попадает в это чертово колесо, он будет крутиться в нем вечно.
Михаил Гиголашвили – автор романов “Толмач”, “Чёртово колесо” (шорт-лист и приз читательского голосования премии “Большая книга”), “Захват Московии” (шорт-лист премии “НОС”), “Тайный год” (“Русская премия”). В новом романе “Кока” узнаваемый молодой герой из “Чёртова колеса” продолжает свою психоделическую эпопею. Амстердам, Париж, Россия и – конечно же – Тбилиси. Везде – искусительная свобода… но от чего? Социальное и криминальное дно, нежнейшая ностальгия, непреодолимые соблазны и трагические случайности, острая сатира и евангельские мотивы соединяются в единое полотно, где Босх конкурирует с лирикой самой высокой пробы и сопровождает героя то в немецкий дурдом, то в российскую тюрьму.Содержит нецензурную брань!
Михаил Гиголашвили (р. 1954) – прозаик и филолог, автор романов «Иудея», «Толмач», «Чёртово колесо» (выбор читателей премии «Большая книга»), «Захват Московии» (шорт-лист премии НОС).«Тайный год» – об одном из самых таинственных периодов русской истории, когда Иван Грозный оставил престол и затворился на год в Александровой слободе. Это не традиционный «костюмный» роман, скорее – психодрама с элементами фантасмагории. Детальное описание двух недель из жизни Ивана IV нужно автору, чтобы изнутри показать специфику болезненного сознания, понять природу власти – вне особенностей конкретной исторической эпохи – и ответить на вопрос: почему фигура грозного царя вновь так актуальна в XXI веке?
Роман «Захват Московии» Михаила Гиголашвили — необъявленное продолжение нашумевшей книги «Чёртово колесо» трехлетней давности, только вместо криминального Тбилиси конца 1980-х местом действия становится Москва 2009-го.Одним прекрасным днем в середине XVI века немец Генрих фон Штаден въехал в пределы страны Московии. Его ждали приключения и интриги, фавор и опала, богатство и нищета. А цель была одна — захват страны.Одним прекрасным днем в начале XXI века его далекий потомок Манфред Боммель въехал в пределы страны России.
Повесть Михаила Гиголашвили открывает нечто вряд ли известное кому-либо из нас. Открывает, убеждая в подлинности невероятных судеб и ситуаций. Сам автор присутствует в происходящем, сочетая как минимум две роли — переводчика и наблюдателя. Давний выходец из России, он лучше въедливых немецких чиновников разбирается в фантастических исповедях «дезертиров» и отделяет ложь от правды. Разбирается лучше, но и сам порой теряется, невольно приобщаясь к запредельной жизни беглецов.Герои повествования не столько преступники (хотя грешны, конечно, с законом вечно конфликтуют), сколько бедолаги с авантюристической жилкой.
Стремясь получить убежище и обустроиться в благополучной Европе, герои романа морочат голову немецким чиновникам, выдавая себя за борцов с режимом. А толмач-переводчик пересказывает их «байки из русского склепа», на свой лад комментируя их в письмах московскому другу.Полная версия романа публикуется впервые.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.