Экипаж - [13]

Равновесие к нему возвращалось лишь среди капралов и сержантов. Для них он был большим человеком, живым примером тех почестей, на которые могли претендовать и они, и, поскольку каждый знал, каким образом он заслужил их, в их восхищении не было зависти. Самым восторженным поклонником среди всех остальных казался Брюлар, его механик.

Вошел пилот, все разговоры тут же смолкли. Перед тем как заговорить, он опорожнил наполненный до краев стакан.

– Эх, хорошо, – выдохнул он, – после трехчасового регулирования-то.

Виранс спросил:

– Верро, а кто-нибудь еще остался в воздухе?

– Капитан все летает. На обратном пути я видел его вдалеке.

Он не спеша снял дубленую одежду, шлем и предстал перед всеми такой тоненький, с приглаженными волосами, влажными губами и вкрадчивыми повадками бродяги и любовника.

Затем он объявил:

– Я видел на поле кого-то из новичков.

Он выделил эти слова, чтобы привлечь внимание каждого из присутствующих. Один только Дешан не повернул головы.

– Это лейтенант, – объяснил Виранс. – Когда мы приземлились, он заговорил с Марбо. Думаю, что он приехал к нам.

Виранс посмотрел на неподвижно сидящего Дешана и спросил у него:

– Тебе об этом что-нибудь известно?

Шрам на лице покалеченного стал от напряжения шире, но он холодно ответил:

– Я слышал о нем. Это лейтенант Мори.

– Похоже, что он станет командиром пилотов, – не унимался Верро.

На этот раз Дешан не сумел сдержать своего раздражения.

– Да, это так, – закричал он, – и это постыдно! Он только что окончил летную школу, и из-за того, что у него две нашивки, его ставят над парнями, которые еще и не таких видали.

Он ударил себя в грудь, и его награды, с которыми он никогда не расставался, зазвенели.

Брюлар встал, дрожащими руками теребя свои жесткие усики.

– Неужели они так с тобой поступят, Луи?! – воскликнул он.

– Капитан ничего тут не может поделать, – с горечью заметил Верро. – Все этот новый циркуляр: бывалыми пилотами должен командовать офицер с двумя нашивками.

– Пусть только он попробует отдать мне какой-нибудь приказ, – спокойно сказал Лодэ. – В моем моторе окажется песок.

– И в моем тоже! – воскликнул Брюлар.

– Мои пулеметы заклинят, – сказал Живаль.

– А у меня пленка застрянет, – заявил фотограф Дюфрэн.

Для Дешана счастьем было слышать подобное возмущение. Уже два дня, с тех пор как он узнал о назначении нового командира, он чувствовал себя уязвленным. Будучи доверенным лицом капитана, питая к нему собачью привязанность и ревнуя, словно женщина, он был жестоко потрясен известием, что какой-то недостойный незнакомец разрушит их задушевные отношения.

– Пошли посмотрим на его морду, – предложил он.

С летного поля светящейся пудрой поднимался голубоватый пепел вечера. На поле было пусто, а ожидавший Тели механик дрожал от холода. Возле ангаров пилоты заметили человека, он медленно расхаживал взад и вперед, опустив голову. Его длинная фигура была сгорблена, слишком узкое пальто с безжалостной четкостью очерчивало тщедушную худобу тела и легкую асимметричность плеч.

Заслышав приближение Дешана и его товарищей, он устремился к ним.

– Здравствуйте, господа, – воскликнул он, – я – лейтенант Клод Мори.

И протянул обе руки.

Дешан и, подражая ему, все остальные ограничились тем, что прикоснулись пальцами к фуражкам, но ничего не ответили.

Руки Мори опустились и стали неподвижными. Стоя напротив группы людей, от которых исходило почти физически ощутимое чувство враждебности, он в растерянности застыл. Лихорадочно застегивая свое пальто, он тщетно пытался подыскать слова, понять, как себя вести в ответ на холодность этих людей. Тут в ласковом небе раздался шум мотора, и все взгляды обратились к туманному востоку, в ту сторону, где начали вырисовываться очертания самолета…

Капитан первым спрыгнул на землю. Эрбийон мгновенно оказался возле него, их лица озаряло одинаковое оживление.

– Ну как, новичок, – спросил Тели, – вы засекли ту батарею, которая нас оглушила?

– Ничего не получилось! – признался Жан с хорошим настроением.

– Эта сволочь отлично стреляет, я же тебе, капитан, говорил! – воскликнул Дешан, гордый тем, что на глазах у чужака демонстрирует свои дружеские отношения с командиром.

Тели заметил, что к ним приближается какой-то новый силуэт, и лицо его застыло. Ему вовсе не хотелось, чтобы шуточки уменьшили его престиж перед этим офицером, о котором ему ничего не было известно.

Эрбийон никак не мог понять, симпатию ли вызывал у него Мори или тревогу. Может быть, его привлекал этот узкий рот, болезненно вкроенный между двух гладковыбритых щек? Или этот высокий лоб, покрытый тоненькими голубоватыми прожилками? Но как полюбить сероватый оттенок, просвечивающий сквозь кожу, и чрезмерное расстояние между носом и верхней губой? А как реагировать на это неуклюжее, точно подрубленное в коленях, в области таза и в плечах тело: жалостью, неприязнью или смехом?

Тем временем Мори докладывал капитану о своем назначении. Жан подошел к группе пилотов, с настороженным и недоброжелательным вниманием следящих за беседой. На их лицах он читал и легко расшифровывал примитивную враждебность, которую, казалось, ничто не в состоянии было обезоружить.