Екатерина Великая. Греческий прожект - [36]

Князь замолчал. Де Сегюр, в напряжении, ждал объяснения. Высоко подняв брови, бросив на приятеля-француза досадливый взгляд, Потемкин продолжл с гораздым скепсисом:

– Аглинские министры действуют наперекор всех их дружественных уверений. Стало быть, расстраивают наши намерения!

Граф де Сегюр, обрадовавшись неожиданному козырю противу своих врагов, поспешно воскликнул:

– Естьли помните, князь, я всегда говорил вам о коварстве аглинской политики!

Григорий Потемкин досадливо поморщился:

– И я не единожды говорил императрице, что их премьер Питт, не любит ни ее, ни нашу страну. Государыня мне не верила. А между тем, сей Питт учиняет все, дабы возбудить против нас вражду со стороны Турции, Пруссии и Польши.

Что же они задумали на сей раз? – живо поинтересовался де Сегюр.

Светлейший князь, криво усмехнувшись, изложил создавшееся положение:

– Как вы знаете, не в меру подозрительный, король Фридрих не может нам простить, что мы променяли его ненадежную дружбу на полезный союз с австрийским королем Иосифом. Поелику прусский король, подстрекаемый Питтом, хлопочет вместе с другими германскими курфюрстами составить опасный союз противу Австрии, наших союзников. Меня сие ужасно злит, и я не знаю, что бы дал, дабы отомстить подлому Питту.

Для Сегюра наступил звездный час: он понял тайные мысли князя Потемкина и, пользуясь случаем, предложил:

– Естьли вы хотите оплатить им тем же, то можете сделать сие легко и просто: лишите их исключительных преимуществ в торговле, которые они имеют в России в прямое зло другим народам и во вред, между прочим, вам самим.

Потемкин понимающе усмехнулся, засим заговорил весьма сериозно:

– Ну, что ж, я буду говорить с вами, как с другом: Франция давно желает заключить с нами торговый договор, теперь, как видите, приспело время. Действуйте! И вы увидите, что императрица оставила свои предубеждения противу вашего короля. Пользуйтесь моментом, предложите ей твердые условия договора и союза, и я даю вам слово, что буду помогать, чем смогу.

Де Сегюр колебался: до сего момента отношения между Россией и Францией были толико холодны, что король Людовик, посылая его в Петербург, и не надеялся на столь быстрое достижение цели. Посему, и не уполномочил его, как посла, к подобной попытке составить торговый договор. Действовать самостоятельно его посланник не имел права, но как не хотелось упустить момент! Обо всем оном де Сегюр поведал Светлейшему и получил немедленный разумный совет:

– Изложите ваши мысли на бумаге в виде конфиденциальной ноты, можете даже не подписывать своего имени. Стало быть – вы ничем не станете рисковать. Я представлю ее императрице. Когда вы получите удовлетворительный ответ от нее, тогда вы сможете без затруднений представить ноту официальным порядком, в обычной форме. То есть вы получите ответ, не делая еще и предложения.

Получив таковой гениальный совет, Сегюр затрепетал от неодолимого желания предпринять действия сию же секунду.

Потемкин похлопал его по плечу:

– Даже из трудного положения, сударь, можливо найти выход! Будьте умелым не языком, а делом. Куйте, граф Луи, железо, пока горячо!

– Всенепременно, князь. Сию минуту!

Де Сегюр буквально побежал по своей галере скорей к перу и чернильнице. Но, не тут-то было! Комод с письменными принадлежностями оказался запертым на ключ его камердинером. Как сообщили ему, тот отправился кататься на шлюпке. Тогда, недолго думая, де Сегюр кинулся к своим друзьям, играющим в карты. Он поведал им, что хочет написать письма, но комод с писчей бумагой и чернилами заперты. Отзывчивый Фитц-Герберт одолжил ему все, что надобно.

Так что, французский дипломат, де Сегюр, написал ноту о торговом трактате, пером своего политического противника – аглинского посла. Через два часа готовая бумага уже была у Потемкина. Он расхвалил ее и забрал показать императрице.

На следующий день де Сегюр был приглашен к Ея Величеству. С нею находился князь Потемкин.

Екатерина встретила его приветливо:

– Я с удовольствием прочитала вашу подробную ноту, замечания ваши вполне справедливы, граф.

– Благодарю вас, Ваше Императорское Величество, за аттенцию к ней. Я старался во всей полноте показать вам преимущества союза наших двух стран.

Императрица милостиво кивнула:

– Сие вам удалось, граф! Особливо мне понравилась ваша искренность и доверчивость. Как токмо мы вернемся в Петербург, я дам своим министрам нужные указания, после чего вам можно будет уже действовать официально. А я даю вам обещание, что предложения ваши будут приняты.

Де Сегюр стоял, ни жив, ни мертв, ему не верилось, что дело его приняло таковой благоприятный оборот и, главное, так скоро!

Сказав всевозможные витиеватые слова признательности и благодарности Ей и Светлейшему, де Сегюр, внутренне посылая благодарственные молитвы Всевышнему за благосклонность к Франции, наконец, с пылающим лицом и бьющимся сердцем, вышел за дверь. В тот же день он отправил на родину очередное письмо министру де Верженню.

Через четыре дни они доехали до самой высокой точки поверхности между Балтикой и Каспием: до Вышнего Волочка. Граф Луи де Сегюр иногда уединялся с Потемкиным, беседуя и обсуждая пройденный путь. Разглядывая вместе с ним шлюзы, он спросил, кто был тот инженер, который спроектировал оные шлюзы. Потемкин с не ложной гордостью ответствовал: