Екатерина Великая. Греческий прожект - [35]

– Есть и королю-Солнцу, и королю Генриху, некоторым военным и морским знаменитостям…

Ермолов, с видимым интересом, наблюдавший их беседу, вдруг склонился над императрицей и что – то шепнул ей на ухо. Выслушав его, она, любезно улыбнувшись ему, молвила:

– Кстати, граф, Александр Петрович любопытствует о вашем знатном морском путешественнике, Лаперузе…

Де Сегюр кивнул:

– Теперь, колико я ведаю, он обследует восточные и северные моря, Ваше Величество.

Императрица, переглянувшись с Ермоловым, заметила:

– Мои морские исследователи тоже сейчас в тех водах. Можливо, они где-то даже пересекутся. Я дам приказ, чтоб российские офицеры встретили сего достойного француза подобающим образом.

Луи де Сегюр, в благодарном порыве, встав, склонился перед императрицей.

– В свою очередь, Ваше Императорское Величество, – радостно воскликнул он, – с превеликим удовольствием я попрошу нашего министра отдать подобное распоряжение по отношению и к вашим исследователям!

Императрица чуть склонила голову, выражая ответную благодарность.

* * *

Императрица планировала в начале июня отправиться из Балтийского моря, через Ладожское озеро, Волхов, озеро Ильмень, Мсту, Тверцу и Волгу, дабы проехать к Каспийскому морю, с намерением осмотреть работы, предпринятые для окончания канала, соединяющие два моря. Вызвав с Украины графа Кирилла Разумовского и оставив вместо себя управлять столицею, Ея Величество Екатерина Алексеевна, в начале лета без всякого конвоя, отправилась в путь, в сопровождении императорского кортежа из двадцати карет. В карете с государыней ехала статс-дама Анна Протасова и флигель-адъютант Ермолов. Почти постоянно при ней находился обер-шталмейстер Лев Нарышкин и попеременно садились князь Потемкин, Кобенцель, Фитц-Герберт, Сегюр, и иногда племянница Потемкина, графиня Екатерина Скавронская. Потемкина сопровождал его секретарь Попов Василий Степанович, его правая рука, левой же рукой его являлся Михаил Иванович Ковалинский, коий оставался в Петербурге, управляя его канцелярией.

– Господа, – объяснял свите князь Потемкин, – мы будем трогаться каждый день в восемь утра, около двух часов будем останавливаться обедать в городах и селах, вечером, около восьми, останавливаться на отдых. После обеда все мы сможем проводить время в беседах и карточной, или иной игре. Понятно всем?

Все в разнобой ответствовали, что все преотлично задумано. В Боровичах кортеж пересел на красивые галеры, в каждой из которых музыканты играли приятную музыку. Галера императрицы была великолепна! К ней иногда причаливали на лодках и Кобенцель, и де Сегюр, и Фитц-Герберт, и Потемкин. Луи де Сегюр и князь Григорий Потемкин умудрились выкинуть мальчишескую выходку – проехались на маленькой лодке через опасные Волховские пороги. Екатерина побледнела, когда ей указали на лодку, трепещущуюся в бурном течении. При появлении отважных авантьюиристов, она их изрядно пожурила. Князю же досталось от нее, когда они остались наедине:

– Я еще могу понять сего молодого, ищущего приключения, повесу. Он француз, ему море по колено! – отчитывала она его, хмуря брови и явно сердясь, за испытанный не ложный страх. – Али тебе безразлично, князь, что было бы со мной, буде случилось какое несчастье с тобой?

Она отвернула от него лицо. Потемкин, виновато улыбаясь, неловко поправляя шелковый шейный платок, ответствовал:

– Боже милостивый! Ну, не случилось же ничего! Разве ж я бы пустился в таковое плавание с нелепым риском для жизни, всемилостивейшая государыня?

Екатерина молчала. Князь, переминаясь с ноги на ногу, даже сглотнул от волнения. Обошел стол, встал перед лицом государыни:

– Ну, простите великодушно, государыня-матушка! Более не позволю себе вас стращать подобными выходками. Ей Богу!

Екатерина улыбнулась:

– То-то же, – молвила она сердито, хотя, князь чувствовал: сам безрассудный поступок ей понравился.

* * *

Все были поражены Божественной красотой озера Ильмень. Бесконечный разлив его напоминал безгранично-большое море. Все оно было покрыто множеством шлюпок самого разного размера с разноцветными парусами. Владельцы оных поочередно подплывали к кортежу, выкрикивая радостные приветствия.

Предприимчивый де Сегюр ни на минуту не забывал поручения Верження о том, что он должон, во что бы то ни стало, добиться установления торгового договора с Россией. Теперь, когда все отдыхали, наблюдая красоты озера, ему показалось самое время поговорить с князем Потемкиным о своем насущном. Он направился было в каюту Светлейшего, но встретил его на палубе. Лицо его было неприветливым и мрачным. На приветствие ответил сухо и отрывисто, не глядя в лицо. Обиженный дипломат спросил его:

– Что случилось, любезный князь? Вы задумчивы, рассеяны… Мне кажется, будто вы на меня сердиты. Нельзя ли мне узнать причину сей перемены ко мне. Намедни, я заметил таковую же холодность со стороны императрицы. Не кроется ли тут, какая придворная сплетня?

Потемкин, стукнув по голенищу тростью, коя была у него в руках, едва глянув на него и, паки, отвернувшись, ответствовал:

– С чего мне и императрице быть в духе? Но не вы, граф, не ваше правительство тому виной.