Екатерина Павловна, великая княжна - [132]
ГЛАВА VIII
ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ЕКАТЕРИНЫ ПАВЛОВНЫ
Молодая женщина, русская великая княгиня, на протяжении 14 лет настойчиво пыталась играть значительную роль в европейской политике, руководствуясь интересами Российской империи и собственным честолюбием. Генетически предрасположенная к импульсивности и болезненной мнительности, она была психически и физически серьезно больна уже с декабря 1812 г., хотя постоянно уверяла себя и свое окружение в обратном. Благодаря одной лишь сильной воле такие личности, как Екатерина Павловна, способны энергично действовать и добиваться успехов.
В период с 1805 по 1815 г. великая княжна, а затем княгиня во что бы то ни стало стремилась стать императрицей, то есть занять положение, равное тому, какое занимали ее мать, отец и брат Александр, неустанно вдохновляемый сестрой на осуществление великой миссии освободителя Европы. Однако все задуманные с этой целью брачные проекты Екатерины развеялись, как пепел по ветру. Брак с Вильгельмом I Вюртембергским поставил ее в принципиально новое положение. Борьба с Наполеоном, которой русская княгиня отдавала до сих пор все свои силы, закончилась. Европа меняла свой облик, возвращаясь к прежним порядкам. Российской империи после окончания длительной и кровопролитной войны не удалось сыграть ту роль в Священном союзе, на которую рассчитывала Екатерина Павловна. Однако княгиня и люди, подобные ей, своими действиями готовили почву для реставрации старых режимов. Оказавшись в Вюртемберге, Екатерина была вынуждена подчиниться воле короля и приспособиться к новым для себя социально-политическим условиям. Впервые она занялась решением конкретных задач, выходивших за рамки того узкого придворного мира, в котором она вращалась до сих пор. Вильгельм был совсем не похож на бедного добросердечного Георга Гольштейн-Ольденбургского. С большим энтузиазмом взялась Екатерина Павловна за порученную ей работу, проявляя инициативу, ожесточенно споря и стараясь учитывать конкретные политические механизмы, действующие в данной стране. Она надеялась, что однажды Вильгельму все-таки удастся встать во главе объединенной Германской империи. Но эта надежда таяла с каждым днем. Несмотря на все усилия, предпринимаемые вюртембергским королем в этом направлении, Пруссия, Австрия, а также малые и средние немецкие государства руководствовались собственными политическими интересами, не имевшими ничего общего с желаниями Вильгельма I. Российская империя не могла, да и не хотела предпринять что-либо в этом отношении. Чем меньше у Екатерины Павловны оставалось надежд на то, что ее мечта станет явью, тем энергичнее разочарованная женщина хваталась за всякую работу. Чем тяжелее становился груз ответственности королевы за свои действия, тем сильнее негативные последствия психического и физического перенапряжения сказывались на ее здоровье. Первые выдающиеся успехи, пришедшиеся на 1818 г., были в этом смысле вовсе не случайными. Но всякий успех имеет свою цену.
Вильгельм и Екатерина, казалось, полностью растворились в напряженной работе по осуществлению общих политических проектов и, казалось, почти исчезли как личности со своей частной жизнью, семейными радостями и бедами, повседневными заботами. Жизнь королевской семьи была закрыта от посторонних глаз словно щитом. И никто не должен был знать, что там творится на самом деле. Однако в такой маленькой стране, как Вюртемберг, трудно было что-либо утаить, тем более если нечто «сенсационное» происходило в королевском доме. События каждого дня, проведенного Екатериной в Вюртемберге, педантично фиксировались в «придворном журнале». Сегодня мы точно знаем, когда она посещала новый замок в Штутгарте, а когда — замок Розенштейн, когда была в Шарнхаузене, Вейле или Людвигсбурге. Мы знаем весь ее распорядок дня, начиная от утренних докладов и кончая вечерним посещением театра. Нам известно, какие часы она проводила вместе с королем. В то время знать это могли только непосредственные участники событий. К сожалению, «придворный журнал», ничего не может рассказать нам о содержании разговоров или об отдельных незначительных событиях. Даже подробные записи о проблемах, связанных с воспитанием детей, оставались частным делом самой королевы.
Если кто-либо и перешептывался в стороне о различных диссонансах в семейной жизни внешне вполне счастливой пары, то речь шла в первую очередь о «хождениях на сторону» короля. Его многочисленные любовные приключения с Бланш де ля Флеш, бывшей фрейлиной сестры Вильгельма, и не только с ней, порождали множество слухов. Говорили о том, что благородная королева некоторое время якобы терпела все легкомысленные выходки своего супруга, а потом стала давать волю своему гневу, не желая больше мириться с подобным поведением его величества. С человеческой точки зрения это была вполне объяснимая реакция обманутой женщины. Но если вспомнить бурное прошлое самой Екатерины Павловны, тогда ревность с ее стороны представляется не совсем правомерной. К тому же «мужской мир», державший в те времена власть в своих руках, отнюдь не порицал амурные похождения коронованных особ.
