Екатерина Павловна, великая княжна - [130]

Екатерина Павловна оставалась прагматиком. В парламентских дебатах и проектах конституций она не видела ничего полезного. Зато административную реформу, проводимую Вильгельмом I, королева полностью поддерживала, считая, что успешное ее проведение могло бы сделать саму конституцию излишней. Выдающиеся достижения Екатерины в социальной и экономической областях, снискавшие ей заслуженную славу и вписавшие ее имя в историю Вюртемберга, органично вписывались в разработанную королем программу реформирования административного управления.

Когда осенью 1818 г. в Штутгарт приехала мать Екатерины Павловны Мария Федоровна, дочь познакомила ее с устройством и деятельностью Благотворительного союза. В разговоре королева довольно резко заметила, что дети из малоимущих семей не должны привыкать к роскоши: «Мы не хотим обучать дочерей бедняков шитью изящных вещей, вышивке жемчугом и другим подобным искусным работам; пусть они остаются в рамках необходимого, и мы не должны лишать их желания выполнять ту более низкую и тяжелую работу, какой требует от них положение»^{211}. Вдовствующая императрица не стала возражать. Слова дочери были созвучны собственным консервативным взглядам Марии Федоровны, которые и привели ее вместе с другими членами российской императорской семьи осенью 1818 г. в Штутгарт.

С лета 1818 г. семья Романовых готовилась к созываемому в Ахене конгрессу членов Священного союза. Александр I должен был там вновь явить себя в образе героя-спасителя Европы. Правитель самого большого европейского государства собирался выступить в Ахене в роли благородного защитника интересов малых европейских государств, в первую очередь немецких. Он надменно и покровительственно обращался с прусским королем, пытаясь склонить его к совместному противостоянию австрийским притязаниям на гегемонию в Германском союзе. Оба монарха, проехав вместе через ряд малых немецких государств, прибыли в Ахен. Это была своего рода демонстрация силы. Во время конгресса Меттерних прибег к самым изощренным приемам дипломатического искусства, чтобы, с одной стороны, оказать российскому императору самые пышные почести как герою, но с другой — заставить его быть уступчивей при решении конкретных политических проблем. Секретарь Меттерниха фон Генц, внимательно наблюдавший за российским императором, записал: «Только русский царь в состоянии добиться чего-либо великого… Для него не существует парламентских препятствий… То, что он решил сделать сегодня, назавтра будет уже выполнено… Он думает о том, как бы ему не потерять репутацию доброго монарха. Искреннее религиозное чувство наполняет его сердце и владеет всеми его чувствами»^{212}. Эта оценка, данная императору Александру, полностью соответствовала идеальному образу правителя и в представлении Екатерины Павловны. Проводимая королевой социальная политика служила не только на благо Вюртембергу. Она поднимала репутацию Российской империи в глазах представителей германских государств. И хотя, живя в Вюртемберге, Екатерина все больше теряла связь с петербургским двором и братом Александром, она тем не менее не переставала быть представительницей интересов Российской империи на территории Европы. Реформаторская политика Вильгельма вынуждала Екатерину идти на некоторые уступки в своих поступках, на которые она никогда не пошла бы, находясь на родине.

Роль Александра — защитника Европы вполне устроила бы и Вильгельма I, если бы русский император последовательно отстаивал политические интересы малых и средних государств Германии. Но в Ахене произошло событие, ставшее причиной серьезного конфликта между вюртембергским и петербургским дворами. Интересы короля Вюртемберга на конгрессе в Ахене представлял некто Георг Людвиг Линднер. Доктор Линднер был родом из Митавы в Курляндии и являлся российским подданным. Он приобрел славу блестящего публициста и в то же время весьма сомнительную репутацию. Университет в Йене присвоил Линднеру звание профессора, хотя тот не прочел в нем ни одной лекции. В Великом герцогстве Саксен-Веймар-Эйзенах Линднер был представителем партии воинственных либеральных публицистов, чья ожесточенные нападки на русского шпиона Августа фон Коцебу[27] привели в 1817–1818 гг. к конституционному кризису. Линднер вынужден был покинуть Тюрингию, так как власти обвинили его в шпионаже в пользу Франции.

Тем временем в Бадене Варнхаген фон Энзе вел широкую пропагандистскую кампанию за принятие национально-либеральной конституции. Король Вильгельм и королева Екатерина, возлагавшие на Варнхагена большие надежды, предложили ему занять высокий пост в Вюртемберге. Варнхаген полностью поддерживал честолюбивые стремления короля Вильгельма I к достижению в Германском союзе роли более значительной, нежели та, которая полагалась маленькому Вюртембергу. Он считал вполне возможным для Екатерины Павловны быть инициатором в этом важном деле, полагая, что в качестве советчицы своего брата-императора вюртембергская королева продолжает оказывать большое влияние на европейскую политику. Варнхаген предполагал, что Вильгельм с его помощью надеялся решить и конституционный вопрос. Он, однако, отклонил выгодное для себя предложение и по-прежнему поддерживал с Вильгельмом лишь дружескую переписку при посредничестве Котта.