Эхо вины - [17]

У Фредерика часто возникало желание поговорить с женой по душам, чтобы выяснить, отчего она бывает так печальна, что так сильно угнетает ее. Скорее всего, подобный разговор пошел бы ей на пользу. Но Фредерик расписался в своем неумении вызывать человека на откровенность, когда дело касается запутанных душевных переживаний. Вступить на зыбкую территорию, абсолютно чуждую ему и наверняка полную неприятных неожиданностей, он не отваживался. Кроме того, как раз сейчас у него совершенно не было на это времени. Ведь он решил баллотироваться в парламент и имел неплохие шансы.

Мистер Квентин руководил небольшим, но надежным банком, который был основан еще его прадедом. На сегодняшний день дело развивалось очень успешно, и это обеспечивало Фредерику не только материальное благополучие, но и контакт с самыми влиятельными и состоятельными персонами Великобритании. Банку «Гарольд Квентин и K°» доверяли люди из высших слоев общества, и Фредерику без труда удавалось быть для своих клиентов не только надежным и предусмотрительным банкиром, но и другом. Он устраивал в своем загородном доме роскошные вечеринки, участвовал в турнирах по гольфу и морских прогулках, изящно поддерживая связи там, где они могли пригодиться больше всего. Фредерик подготовил для себя отличный трамплин для восхождения в парламент. В свои сорок четыре года он был близок к этой цели как никогда.

Он думал, что если разбередить душевные раны Вирджинии откровенными разговорами, то это, скорее всего, лишь усугубит ее состояние. Однако в данный момент это было весьма нежелательно.

Тем не менее в душе Фредерика жило смутное чувство вины перед своей женой.

Сегодня за ужином Вирджиния рассказала ему, что она предложила тем «кораблекрушенцам» расположиться в данвеганском доме, и не просто предложила, а твердо пообещала. У Фредерика все вскипело внутри. Он хотел было иронично поинтересоваться у жены, почему она в одиночку распоряжается домом, который принадлежит не ей одной, причем делает как раз то, чего он настоятельно просил не делать! Но мужчина пересилил раздражение, не дав выплеснуться наружу своему гневу и едким замечаниям.

Он с горечью подумал о том, что женщины, которые часто пребывают в одиночестве, совершают порой странные поступки. Иные внезапно приводят в дом сразу двадцать бродячих собак, другие дают крышу над головой бездомным чужакам, потерявшим яхту. Наверное, ему нужно быть благодарным судьбе за то, что Вирджиния не нашпиговала дом какими-нибудь подростками-наркоманами, которых она легко могла бы насобирать по разным глухим местам. Так что Фредерику еще повезло…

– Будь с ними поосторожнее, – вымолвил он.

Вирджиния внимательно посмотрела на мужа:

– Они очень славные. В самом деле.

– Но ведь ты их совсем не знаешь!

– Я все-таки разбираюсь в людях.

Фредерик вздохнул:

– Разбираешься в людях? Не спорю. Только… положение твоих подопечных таково, что они запросто могут превратиться в клещей и начать пить нашу кровь. Понимаешь? Славные они или нет – это не важно. Пожалуйста, всегда помни об этом.

Ему показалось, что и Вирджиния в свою очередь вздохнула, хотя этот вздох был совсем не слышен – его можно было распознать только по выражению ее лица.

– Они поселятся здесь, скорее всего, завтра. Мы уедем отсюда в тот же. момент. Я просто не понимаю, из чего ты делаешь проблему.

– А что, у этих людей нет другой лодки? – осведомилась Ким, которая неохотно ковыряла вилкой шпинат.

– Нет, – ответил Фредерик. – Они бедные как церковные мыши.

– Что значит как церковные мыши? – удивленно подняла брови Ким.

– Ну, это просто такое выражение, – пояснила Вирджиния. – Оно означает, что у людей не осталось совершенно никакого имущества. Что, однако, не дает никому права считать их плохими людьми.

– О-о, ну теперь-то у них кое-что есть, – сказал Фредерик колко. – Например, бесплатное жилье, которым они могут пользоваться сколько угодно. Совсем неплохо, надо сказать!

– Сколько угодно? О чем ты говоришь?! Ведь они пробудут здесь, пока не утрясут все дела, а потом…

– Вирджиния, – перебил ее Фредерик, – ты часто бываешь наивна как дитя. Ты что, обговорила с ними точный срок, по прошествии которого они обязуются выехать из нашего дома? Назвала им конкретную дату?

– Нет, конечно. Я…

– Значит, они будут жить в нашем доме столько, сколько им заблагорассудится. Что же касается улаживания их дел, то я прямо скажу: улаживать им нечего. В этом-то вся закавыка! Поэтому для них не имеет значения, когда покидать остров – сегодня, завтра или через три месяца.

Вирджиния молчала. Она спрашивала себя, действительно ли Фредерик столь бессердечен или лишь кажется таковым.

– И вообще, – продолжал ее муж, – помогла ли ты своим новым друзьям решить одну важную проблему: на какие средства им теперь жить?

По лицу жены он понял, что этот вопрос застал ее врасплох.

– Так, понятно, – произнес Фредерик. – Крыша над головой теперь у них есть. Но ведь нужно же им чем-то питаться! Наша кладовка не настолько полна, чтобы можно было жить без забот. Поэтому будь готова к тому, что твои постояльцы попросят подкинуть им деньжат. Другого выхода у них просто нет.