Егор Гайдар - [47]
В это время (начало 80-х) Гайдар еще живет с родителями. Молодая семья: жена Ира, маленький Петя, вскоре родится и Маша. Доцент Кошкин, сыгравший, как видите, заметную роль в жизни Гайдара, помогает аспиранту заключать хоздоговоры на научные разработки. Хоздоговоры эти приносят деньги, маленькие, но всё же. Молодой семье маленькие деньги очень даже нужны. Ира, первая жена, проходит практику в ординатуре после мединститута. Доходы молодых супругов — рублей 80–90 на каждого. Вместе получается рублей 170–180: особо не разгуляешься.
— Мы с Тимуром часто в своей комнате напряженно прислушивались, потому что не понимали: сколько можно давать младенцу кричать? А они, по тогдашней моде, считали, что пусть кричит, так советовал доктор Спок… — вспоминала потом Ариадна Павловна.
Ну да, доктор Спок, знаменитая книжка для молодых родителей (в Америке она была популярна в 50-е, до нас дошла лишь в 70-е), такой же «слепой ксерокс», бережно передававшийся из рук в руки, когда дети чуть подрастали, вместе с громоздким раскладным деревянным манежем, скрипучей коляской, стираными детскими вещами (в каком же они были дефиците!), банками с сухим молоком датского производства — это тоже страшный дефицит того времени.
В дефиците, впрочем, много чего — сосиски, зеленый горошек, порой даже майонез. Впрочем, молодая семья не жалуется — в случае чего родители и денег немного могут подбросить (другое дело, Егор не очень любит их брать).
Ариадна Павловна вспоминала, как тяжело заболел маленький Петя, ему еще не было и двух лет, и как врачи поставили тяжелую форму детской пневмонии.
— Он лежал с чудовищной температурой, нам казалось, что он умирает, — вспоминает Ариадна Павловна. — Пришел врач из поликлиники и сказал, что вы его можете, конечно, отправить по скорой, но там выхаживать не будут, шансы не велики. А как же нам выхаживать? — А вы ему должны давать по капельке воды каждую минуту… Пока не станет лучше.
И вот Егор сидел и давал ему каждую минуту с ложечки воду. Несколько часов.
Ира в это время была на дежурстве в больнице. Однако Егор справился.
Мы уже писали о том, как Егор, Ира и их дети переехали, наконец, в свою квартиру. Маленькая «двушка» в Строгине, в новом доме, — это был предел его мечтаний.
Началась новая жизнь. Стандартная малогабаритная квартира в новом доме. Бетонные коробки вокруг. Но рядом — берег Москвы-реки. Летом по вечерам или даже ночью они ходили купаться. Слушали соловьев. Дышали воздухом ночной реки.
В начале 80-х аспирант, а потом м.н.с. (младший научный сотрудник), Егор становится центром маленького домашнего кружка, куда входят его однокурсники и друзья: Авен, Походун, Васильев и др. Многие традиции отцовского дома, отцовских «кружков» 60-х и 70-х годов неожиданно возобновляются и у него в доме.
Все стало немного похоже на отцовский дом. Вернее, на атмосферу отцовского дома.
Есть только одно отличие — Гайдар в общении совсем другой — открытый, стеснительный, мягкий. Он притягивает к себе людей в не меньшей степени, чем отец, и то, что дом его открыт всегда — это тоже важно. Но обаяние его иное. Оно какое-то неуловимое.
Раз приклеившись к Гайдару, «отклеиться» уже невозможно. Ты остаешься в его кругу на всю жизнь. Как это происходит — загадка.
…Медленное тягучее время 80-х.
Умирает Суслов. Умирает Брежнев. Гроб его с грохотом падает, обрываясь с веревок. Умирает Андропов. Умирает Черненко. (Трое последних — генеральные секретари ЦК КПСС, первый — бессменный идеолог партии, член политбюро.) Ноябрьский морозец. Мартовский морозец. Черные шляпы на мавзолее. Товарищ Ю. Андропов — председатель Государственной комиссии по организации похорон генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева. Товарищ К. Черненко — председатель Государственной комиссии по организации похорон генерального секретаря ЦК КПСС товарища Андропова. Дорогие товарищи! Друзья! В эти скорбные дни…
В мерзлую землю погружают гроб Черненко.
Кем работал в это «веселое» время Егор Гайдар?
Итак, он закончил аспирантуру в 1980 году. Бремя отцовской фамилии работало не на него, а против. Подозрения в том, что он «блатник», преследовали и во время защиты диссертации, написанной слишком быстро для стандартного аспирантского срока. Тогда ему пришлось отвечать на 40 вопросов, в том числе и заведующего кафедрой экономики промышленности МГУ Геворка Егиазаряна.
Те же проблемы возникли и при устройстве на работу.
На кафедре экономики промышленности МГУ Егора не оставили. При том что некоторые НИИ начали охоту за талантливым кандидатом наук.
Проблематикой сравнительных исследований занимался МНИИПУ — Международный научно-исследовательский институт проблем управления, совместный проект социалистических стран СЭВ. Именно туда пригласил Гайдара на работу профессор Валентин Терехов. Но и туда его тоже не взяли!
В книге «Дни поражений и побед» Егор писал: «Нужно формальное утверждение Государственного комитета по науке и технике. Если бы речь шла об Иванове или Сидорове — оно чистая формальность, младшие научные сотрудники — не главная проблема комитета. А тут Гайдар. Раз Гайдар — значит, по блату. Если по блату — то почему не как принято, не через начальство, без звонка по вертушке?..»
«Детство Лёвы» — рассказы, порой смешные, порой грустные, образующие маленькую повесть. Что их объединяет? Почти маниакальное стремление автора вспомнить всё. «Вспомнить всё» — это не прихоть, и не мистический символ, и не психическое отклонение. Это то, о чём мечтает в глубине души каждый. Вспомнить самые сладкие, самые чистые мгновения самого себя, своей души — это нужно любому из нас. Нет, это не ностальгия по прошлому. Эти незамысловатые приключения ребёнка в своей собственной квартире, в собственном дворе, среди родных, друзей и знакомых — обладают чертами и триллера, и комедии, и фарса.
Андрей Колесников — эксперт Московского центра Карнеги, автор нескольких книг, среди которых «Спичрайтеры», «Семидесятые и ранее», «Холодная война на льду». Его отец — Владимир Колесников, работник аппарата ЦК КПСС — оставил короткие воспоминания. И сын «ответил за отца» — написал комментарии, личные и историко-социологические, к этим мемуарам. Довоенное детство, военное отрочество, послевоенная юность. Обстоятельства случившихся и не случившихся арестов. Любовь к еврейке, дочери врага народа, ставшей женой в эпоху борьбы с «космополитами».
Эта книга о типичной и в то же время очень нестандартной семье 1970-х, которой достались все атрибуты эпохи – и цековские пайки и лагерные пайки. Ее можно было назвать «записками оранжерейного мальчика» – счастлив тот, чье детство пришлось на годы застоя, чей папа – работник ЦК, а мама – преподаватель французского языка в спецшколе. Мир мальчика не только кунцевская шпана и советский хоккей, но и лето в Юрмале и зима в пансионатах для номенклатурного плебса. Фон биографии этой семьи – история самой страны: репрессии 1930-х годов, война, послевоенное студенчество, шестидесятники-интеллигенты… В этой попытке «словаря» советской эпохи почти каждый читатель узнает самого себя, предметы и понятия, из которых состояло прошлое.
Уникальность этого биографического исследования определяется уже самой темой — новая книга серии «ЖЗЛ» посвящена первому президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину. В этом человеке странным образом уживались два начала, которые и определяли к нему отношение в эпоху перелома. Одна часть людей видела в нем выдающегося строителя новой России, другая — разрушителя великого государства. Но кем бы он ни был на самом деле, одно не подлежит сомнению: Ельцин был востребован самой историей.
Роман «Батист» Бориса Минаева – образ «мягкой ткани», из волокон которой сплетена и человеческая жизнь, и всемирная история – это и любовь, и предательство, и вечные иллюзии, и жажда жизни, и неотвратимость смерти. Герои романа – обычные люди дореволюционной, николаевской России, которые попадают в западню исторической катастрофы, но остаются людьми, чья быстротекущая жизнь похожа на вечность.
Остросюжетная психологическая драма. Писатель Борис Минаев продолжает рассказ о жизни Лёвы Левина, героя двух его предыдущих книг – «Детство Левы» и «Гений дзюдо». Детский психолог Левин внезапно переходит грань, за которой кончаются отношения психолога и пациента, и оказывается в ситуации, близкой к человеческой катастрофе. Любовь вначале служит мощным катализатором депрессии и отчаяния героя, но в результате помогает ему выжить и выстоять, хотя против него все обстоятельства: и тяжелый клинический случай, и политика, и церковь, и моральные табу.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.