Его последние дни - [66]

Сержант закашлялся, то ли реагируя на историю, то ли просто поперхнулся. Мопс хотел было похлопать его по спине, уже даже занес руку, но передумал и вернулся к разговору.

— Боюсь, это ему не очень помогло в работе. Представляю, что подумали эскимосы, когда услышали об Ионе, оказавшемся в чреве кита. Для них это звучало, вероятно, как история человека, при жизни попавшего в рай. Но вообще, я не про обряды, а про… догматы, скажем так.

Мопс явно вел к чему-то конкретному. Я с некоторым неудовольствием отметил, что не могу предсказать, к чему именно. Мопс открывался для меня с новой стороны. Недавний дурак становился опытным словесным эквилибристом.

— Что вы имеете в виду? — Сыч, кажется, шел ровно по тому маршруту, который заготовил Мопс.

— Самоубийство, например. В православии, насколько я понимаю, оно запрещено?

— Правильно понимаете.

— А если это часть культуры?

— Ну, культура подвержена изменениям, и это нормально, — логично возразил Сыч. — Даже если мы выносим за скобки все остальное.

— Культура ведь не возникает просто так. Культура формируется под влиянием определенных условий, пусть на первый взгляд они и не очевидны. Кстати, если уж вы упомянули эскимосов, вот, предположим, вас отправили не в Гвинею, а на Дальний Восток.

— Так, допустим, — согласился Сыч.

— И вот вы оказываетесь в небольшом поселении чукчей. Не очень хорошо, если честно, разбираюсь в наименованиях северных народов, но для простоты назовем их чукчами.

Я догадался, какую байку сейчас расскажет Мопс. Интересно, как выкрутится Сыч?

— Эти чукчи встретили вас радушно, послушали про православие, посовещались и решили, что хотят стать христианами.

— Звучит сказочно, но допустим, — усмехнулся Сыч. — Конечно, я с радостью им в этом помогу.

— Но в этом поселении есть традиция. По достижении определенного возраста старики уходят в снега и больше не возвращаются. То есть, по сути, совершают самоубийство.

— Так. — Сыч начал понимать, что его сейчас поставят в неудобное положение, и нахмурился.

— И они не хотят отказываться от этой традиции, — пояснил суть конфликта Мопс. — Что будете делать?

— Ну, наверное, для начала мне бы нужно узнать, с чем связана эта традиция.

Тут Сыч немножко хитрил. Он по контексту разговора понял, что традициям надо уделить внимание.

— Да не знают они, — пожал плечами Мопс. — Все их предки так делали. Постарел дед, услышал голоса в голове, да и пошел. Духи его зовут, пора.

— Боюсь, им придется выбирать. Или православие, или языческие традиции, — покачал головой Сыч. — Но давить на них не буду.

— А если они откажутся, то попадут в ад?

— Ну, все немножко сложнее, но для простоты скажем, что да.

— А если примут христианство и будут продолжать эту традицию суицидов, то тоже попадут в ад?

— Есть определенные правила… — Сыч развел руками, поняв, что его ведут в тупик и он ничего не может поделать.

— Ладно, допустим. Они принимают христианство, и старики больше не уходят из деревни. Все молодцы. Через пару лет вы проезжаете мимо этого поселения и решаете проверить, как у них дела…

— Ну, там же все равно должен быть кто-то. Хотя бы какой-то священник. Нельзя же просто обратить людей и бросить, — логично парировал Сыч.

— Послушайте, ну это в каком-то идеальном мире на каждую деревню можно священника назначить. Особенно на Дальнем Востоке.

Сыч вынужден был согласиться. В этот момент Сержант доел кашу и положил ложку на поднос. Все притихли и уставились на нее. Она лежала не ровно вдоль борта подноса, а по диагонали. Градусов под тридцать. Сержант осмотрел нас с ироничной ухмылкой.

— Ну я же не совсем больной, — пояснил он.

Все кивнули. Мопс продолжил:

— Итак, вы возвращаетесь в поселение, чтобы проверить, как там дела у новообращенных в православие чукчей, и… обнаруживаете, что поселения больше нет.

— А что с ним стало? — спросил Сыч.

— Это вы мне скажите, — улыбнулся Мопс.

Я мысленно одарил его аплодисментами. Какое коварство, надо же.

— Дисбаланс потребления и производства, — ответил вместо Сыча Сержант. — Старики — это лишние рты. Они едят, но не добывают. Раньше эта проблема решалась традицией самоубийств, а теперь нет. Думаю, поселение частично вымерло, частично переехало к родным из других общин.

— Именно, — подтвердил Мопс, глядя на Сыча. — Народы Крайнего Севера можно разделить на два вида. Кочевые, занимающиеся разведением оленей, и оседлые — охотники на китов. А киты не круглый год плещутся у берегов. Они мигрируют. Чтобы питаться круглый год, им нужно делать запасы еды. Так вот, из-за того, что количество ртов выросло, а улов — нет, еды не хватило. Новообращенные верующие отправились в рай, по большей части. Внимание, второй вопрос: а куда попадет проповедник, уничтоживший целое племя?

— Если бы меня отправили на Север, я бы подготовился, — возразил Сыч. — Я бы знал культурный контекст и особенности местного уклада.

— И разрешили бы им совершать самоубийства? — усмехнулся Мопс. — Или не разрешили бы им принимать православие?

— Скорее второе…

— То есть вы бы поехали на Север, рассказали бы чукчам о православии, но запретили бы им становиться христианами? Так, может, и ехать никуда не надо?