Его любовь - [58]

Направился к другому столбу — напротив почты. И, хотя лампа на нем была в порядке, полез наверх. Долез до фонаря, чуть открутил лампу — чтобы не загорелась, когда включат электричество. Сегодня ночью здесь должно быть темно.

Затем вернулся в контору. Спрятал рабочий комбинезон и когти в свой шкафчик, переложил из чемоданчика в карман небольшие кусачки и пошел домой. В красный уголок, где ребята смотрели футбол по телевизору, даже не заглянул, хотя несколько дней ждал этого матча.

Дома, войдя в свою комнату, старательно прикрыл за собой дверь и принялся рыться в ящике стола — искал конверт. Тихо скрипнула дверь. Даже вздрогнул. А-а, мама… Пора ужинать? Да-да, конечно, он с утра ничего не ел. И не хотелось. Но, чтобы мать ничего не заметила, не охала, покорно пошел к столу и торопливо съел все, что там было. Вернулся к себе, нашел конверт. Кому же писать? Вспомнил товарища, который служил в армии. Недавно отвечал ему, а от него пока ничего не получил, но послать можно, друг не удивится, — знает, что Юрко любит писать письма.

Итак, он подойдет к ящику, вроде бы для того, чтобы бросить письмо, а на самом деле… Даже себе не хотелось признаться, что дело задумал недоброе. Но ничего другого придумать не мог.

Вообще-то он совершенно спокойно, как и любой другой человек, мог подойти к почте, сейчас же почему-то прошел мимо, нервно комкая в руке конверт.

Лампочки на столбах не горели, а вот окно прямо над почтовым ящиком светилось. Правда, оно завешено было снизу газетой, но все равно казалось ему очень ярким. На почте, наверно, кто-то дежурит. Юрко прошелся еще несколько раз мимо почты. Внутри незаметно никакого движения. И он вспомнил — окно это и раньше часто оставалось допоздна освещенным. Очевидно, свет не гасили специально, чтобы виден был почтовый ящик.

Прошелся еще разок… Тишина. Никого. Только окно светится ровно и спокойно, будто дремлет.

Дрожащие пальцы нащупали в кармане кусачки, судорожно сжали их. Подкрался к ящику. Неистово колотилось сердце, ноги подкашивались, а видел в полутьме лишь темное пятно ящика на сероватой стене.

Решительно поддел снизу, и — к удивлению — ящик легко отделился от стены, будто специально так слабо прикрепили, чтобы легче было снимать, когда понадобится. Он перевернул ящик и вытряхнул из него несколько конвертов. Поднял, поднес к глазам. Один, второй — не то. Вытряхнул еще. Наконец-то! Впился взглядом в угловатые каракули. Все! Торопливо повесил ящик на место, затолкал конверты назад, и в тот же миг словно его мешком накрыли. От неожиданности не понял сначала, что произошло. И только потом сообразит: погас свет в окне. Внутри кто-то выключил его, сейчас выйдет на крыльцо, заметит, если уже не заметил…

Хотелось броситься бежать, но невольно задержался. А зачем, собственно, убегать? Ведь почтовый ящик на месте, а он может стоять здесь, никому не запрещено.

Затаился, слившись с густой темнотой, укутавшей, казалось, всю землю. Ждал. Но никто не выходил. Тогда догадался — это по всему селу отключили свет, вот и погрузилось оно во тьму. Лампа на почте погасла вместе со всеми остальными. Значит, сейчас двенадцать…

Никто не выйдет из здания почты, бояться некого, все обошлось. Темнота надежно скрывала его и от других, и от самого себя, даже от собственной совести. Проверил, как прикрепил ящик. Порядок! Пригнувшись, вдоль стены проскользнул на тропинку.

Торопился домой, а в мыслях все время повторял адрес: Днепровская ГЭС, поселок Подгорный, общежитие… Да если, б и забыл название поселка или номер комнаты, то осталось бы в памяти — «Днепровская ГЭС», а этого вполне достаточно, чтобы разыскать Надийку.

Теперь-то он ее найдет!

Когда прибежал домой — вспотевший, запыхавшийся (не только от быстрой ходьбы), мать не спала.

Огонь зажигать не стал — раздевался в темноте. Ощутил что-то в кармане. Что это? Достал и при бледном лунном свете увидел — да это же его письмо, которое он так и не опустил в почтовый ящик.

Часть вторая СИНЯЯ ПТИЦА

1

Хорошо, что в селе не знают, куда уехала Надийка. Теперь, когда он, Юрко, собрался на Днепровскую ГЭС, никто не догадается, чего ради он едет туда.

Из колхоза отпускать не хотели — здесь тоже нужна молодежь, но помогли в районе, и Юрко ехал на строительство по комсомольской путевке. А люди подумали: «Решился, мол, хлопец судьбу испытать, на белый свет посмотреть, деньжат заработать. В любви ему не повезло, вот и решил бедняга немного развеяться, в других краях счастья поискать».

И никто не знал, что уехал он только ради  н е е, ради своей Надийки, и другого никого и ничего не искал и искать не собирался.

…Огромная синяя стрела-указатель с белой надписью «Днепровская ГЭС» напоминала синюю птицу. Когда-то Юрко песню слыхал об этой птице, за которой гонишься, гонишься, а догнать не можешь.

Большой прозрачный, как аквариум, автобус свернул туда, куда указывала стрела. Выложенная бетонными плитами дорога шла по лесу и то взлетала вверх, то круто устремлялась вниз.

Потом лес расступился — и перед глазами возникли уходящие вдаль песчаные холмы с одинокими соснами, будто выписанными на голубом фоне неба, а дальше разворачивалась панорама громадного строительства.