Его дикое проклятие - [81]

Алсьяна-Дэра нравилась мысль о том, что Лэйра может остаться здесь.

Он откинулся назад и вздохнул. Конечно, у него были сомнения, но он старался за них не цепляться. Внезапно у него возникла новая мысль. Огонь запылал ярче, и он сфокусировался на самой жаркой части пламени. Оно вдруг стало раскаленно-белым, ослепляющим, а в следующий момент в его поле зрения появились движущиеся тени. Тени превращались в очертания, а очертания – в дэмов. Он слышал голоса, кто-то выкрикивал приказы, и он приходил в движение, как и все остальные вокруг. Они шагали вперед, и стук барабана, отдававшийся в его груди, предвещал близкий бой. Он жаждал этого боя. Уже слишком давно ему нельзя было сражаться, а ведь он был рожден для битвы!

Вокруг маршировали люди. Люди, которые пытались защитить свои лица красками. Этого он не понимал, он ничего не понимал в них, этих огненных людях. Они пугали его, он хотел сражаться с ними, но почему-то это было запрещено. Сейчас запрещено, пока что, но может быть… может, уже скоро.

Аларик в ужасе очнулся.

Ему удалось! Впервые он глазами дэмов заглянул за пределы своего Царства. Он продвинулся даже глубже – ощутил эмоции дэма, услышал его мысли.

Он хотел попробовать еще раз, чтобы увидеть больше. Однако волнение было так велико, что ему больше не удавалось усидеть в кресле. Он вскочил и прошелся по комнате туда-сюда. Мысли дэма доказали: то, что он раньше мог представить лишь в страшном сне, правда.

В Кеппохе оставались дэмы.

На самом деле он всегда боялся, что это окажутся дикие дэмы, которые устроят там хаос. Или что фемаршал со своими отрядами атакует кеппоханский народ.

Но то, что он видел сейчас – и то, что можно было понять по отрывкам, фрагментам, образам, которые могли иметь и другое объяснение, – было намного хуже.

Дэмы из его видения сражались на стороне воинов Кеппоха.

Глава 37

АЛАРИК

В день, когда они отправились в путь, в замке царили противоречивые настроения.

Лэйра полностью отдохнула и даже, кажется, стала сильнее. Она будто освободила мощную часть себя – ту, которую до этого держала взаперти. Казалось, что перспектива отправиться в Лиаскай и наконец действовать придавала ей сил.

Йеро тоже не мог дождаться, когда они отправятся в путь. Паладин изменился. Казалось, что у него больше не осталось цели, ради которой он мог бы сражаться. Тем не менее это не заставляло его впасть в уныние, а подстегивало к поиску новой цели.

Виккард был в высшей степени встревожен. Ему было совсем не по душе, что Аларик собирается оставить не только замок, но и Алсьяна-Дэра. В то же время он понимал доводы Повелителя: дэмы примут только сильного правителя, а сильный правитель не отсиживается в руинах, пока его враги сговариваются друг с другом. А ведь происходило именно это. Фрагменты, которые Аларик сумел увидеть с помощью своей магии, иначе было не истолковать: военные формирования фемаршала оказались на стороне Кеппоха.

Калейя и Сана Филлес встретились. И в этом не было ничего хорошего ни для Аларика и Алсьяна-Дэра, ни для остального континента.

Однако больше всего проблем Аларику, как назло, доставляла Каэ. Девочка-дэм, вечный ребенок, часто держалась рядом с ним, искала его взгляда и выжидательно смотрела на него своими огромными серебристо-серыми, как две луны, глазами. Он не понимал в точности, чего она от него требует, но видел, что не может ответить на ее просьбу.

В день отъезда, когда остальные завтракали, Аларик еще раз вернулся в спальню, которую он делил с Лэйрой. Каэ последовала за ним.

– Ты думаешь, я совершаю ошибку? – напрямую спросил он ее.

Каэ медленно покачала головой, но на убедительное отрицание это явно не походило. Она перебежала на другой конец комнаты и подошла к треснувшему зеркалу, которое стояло рядом с сундуком для одежды. Оно тоже пострадало во время обрушения замка. Раньше оно было высотой в человеческий рост, а теперь осталась в лучшем случае половина. Но этого было достаточно, чтобы Каэ поместилась целиком.

Аларик подошел к ней, присел на корточки рядом так, чтобы тоже отразиться в зеркале, и взял Каэ за руку:

– Хотел бы я понять, что ты хочешь сказать. Иногда мне кажется, что ты – единственная из нас, кто понимает, в чем тут на самом деле дело. Ты понимаешь этот мир, которым я теперь должен править. Я правда хотел бы тебе помочь.

Он вспомнил об их первой встрече, и Каэ, словно тоже подумав о ней, подышала на зеркало, а затем пальцем изобразила на запотевшем стекле буквы:

П – О – М – О – Г – И.

Затем она легким прыжком оказалась рядом с ним и обхватила его лицо когтистыми ладонями. Она притянула его к себе, так что его лоб коснулся ее рта. Этот рот правильнее было бы назвать звериной мордой – Аларик не ощутил прикосновения губ к коже, но почувствовал твердые зубы хищного животного. Он глубоко выдохнул, закрыл глаза и сосредоточился на Каэ, пытаясь отстраниться от всего остального. От Кеппоха, Калейи, Немии и даже Лэйры. В дыхании девочки он будто ощутил облегченную улыбку.

Когда он открыл глаза, Каэ совсем не изменилась – в отличие от ее отражения. Словно в тумане он смотрел на матовую поверхность зеркала в глазах девочки, которой когда-то была Каэлайх.