Его большой день - [97]
— Ну, пошли в дом, что ли, — сказал дядя Богдан и поднялся, — что-то прохладно стало.
Только сейчас я заметил, что меня пробирает дрожь.
— Еще один случай я расскажу, но только завтра, — сказал дядя Богдан в дверях.
И когда в комнате я пристал к нему с просьбой рассказать сегодня же, он решительно покачал головой, ответив:
— Нет, нет! Ведь вы здесь не последний день.
21. Догадливые вороны
На следующий день я уже с утра надоедал дяде Богдану:
— Дядя Богдан, вы обещали рассказать!
Но моя надоедливость обернулась для меня плохо. Дядя Богдан, видимо, вздумал наказать меня за нетерпение. Он все время находил какую-то неотложную работу и всякий раз отвечал на мою просьбу:
— Еще минуточку, я сейчас…
Но «минуточка» затягивалась, за ней другая. Только после полудня дядя Богдан наконец подмигнул мне и принялся рассказывать:
— Знаете, не люблю я ворон — они грабят гнезда пернатых певцов. Все-таки однажды пришлось мне на них подивиться…
Мы тогда пруды спускали — прочистить нужно их было. А к пустым водоемам любят прилетать дикие утки. Они в грязи копаются, вылавливают в ней всевозможных личинок да червяков. Ну, а мы, в свою очередь, уток подстерегаем и охотимся на них.
Вот однажды я у спущенного пруда поджидал эту водяную птицу. До прилета уток я смотрел, что делается вокруг. Очень любопытны были моллюски в раковинах: они медленно ползали по грязи, оставляя на дне глубокие борозды. Таких следов-бороздок было великое множество; они переплетались сложными узорами.
Вижу: к пруду подлетели две вороны. Опустились прямо в жидкую грязь, и лапы их сразу же увязли в ней. Крылья и хвост вороны приподымали как можно выше, чтобы не испачкаться и в случае чего сразу же взлететь.
Расхаживают вороны по грязи, всякую съедобную мелочь достают, а ее тут очень много.
Набрела одна ворона на ракушку. Долго она разглядывала, как это странное существо ползает, головой покачивала с боку на бок, словно дивясь, потом раковину клюнула. Моллюск замер. Принялась ворона клювом быстро по ракушке долбить, да не тут-то было. Слишком слаб оказался вороний клюв для панциря моллюска.
Другая ворона увидела и к первой подлетела. Так уж они долбят, так стараются, только стук стоит.
«Неважное угощенье вам подвернулось, — думаю я. — Не так-то вам просто полакомиться будет. Поищите-ка лучше другую поживу!»
Но вороны упорствуют. Стоят над ракушкой, словно советуются, как быть. Голову наклоняют, топчутся в жидкой грязи, а улетать не улетают.
Моллюск тем временем снова пустился в путь. Удивило это ворон. Отскочили они в сторону, постояли в растерянности, наконец в себя пришли и еще яростнее напали на него.
Очень мне хотелось узнать, чем дело кончится.
Одна из ворон закаркала, ракушку в клюв схватила и полетела.
Эта выходка так меня удивила, что я даже на ноги вскочил и смотрю черной разбойнице вслед.
Ворона не далеко улетела — до каменистого места, неподалеку от пруда.
Смотрю, она все выше подымается. Взлетела высоко, выпустила раковину из клюва и, описывая в воздухе круги, бросилась за ней.
Ракушка ударилась о камень и раскрылась. А ворона уже тут как тут. Быстро выклевала вкусное мясцо моллюска.
«Ловкая выдумка», — похвалил я в душе ворону, а сам жду, что дальше будет.
Ворона вернулась к пруду и еще в воздухе высмотрела вторую ракушку. Не стала с ней возиться, сразу схватила ее клювом и взлетела. Другая ворона — за ней и тоже с ракушкой в клюве. Над камнями они выпустили добычу и угостились на славу.
В тот день солоно пришлось моллюскам. Те, что попались на глаза воронам, распростились с жизнью — погибли на камнях.
Я же об утках совсем позабыл, во все глаза глядя на черных разбойниц. Уж очень ловко они действовали. Разума у них хоть и капелька, но для злодеяния хватает.
22. Необыкновенная охота
Дождь разошелся снова, и непогода загнала нас в комнату, где хранились трофеи.
Я набросился на фотографические коллекции дяди Богдана. Перевертываю листы альбома один за другим и любуюсь фотографиями. Кажется, нет ни одного лесного зверя или птицы, которого бы не запечатлел дядя Богдан. Эти альбомы словно богатый зоологический парк. Тут есть фотографии оленей и косуль, лис и барсуков, филин смотрит на меня с насеста огромными глазищами, а вот тройка сычей сидит на еловой ветке, и куница высовывает голову из дупла… Подчас мне кажется, что все они оживут и разом задвигаются, закричат…
Но больше всего заинтересовали меня три фотографии. На одной самка ястреба сидит в гнезде, на второй она кормит птенцов, а на третьей видны уже хорошо оперившиеся молодые ястребы.
Я знаю, что ястреб сторожкая птица, а когда у нее птенцы, даже свирепая. И потому мне не терпится узнать, как дядя Богдан сделал эти редкие снимки.
Сегодня дядю Богдана не пришлось просить дважды. Ему надоело сидеть молча, он уже носом клевать стал.
— Как-то раз отправился я в лес не с обычным оружием в руках, — начал дядя Богдан свой рассказ о трех снимках. — Оставил дома своего верного товарища — ружье, а вместо него захватил с собой топорик.
«Уж не идешь ли ты на медведя с обухом?» — удивилась моя старуха, увидав это вооружение.
«Нет, у нас в Глубокой вода мост сорвала, — ответил я. — Хочу стволы подходящие для нового отобрать».
