Егеренок - [8]
— Конечно хорошо, дядя Аким! — Ромка так обрадовался, что даже со скамейки вскочил и подошел к столу. — Общество по охране природы у нас давно есть, а только кустики сажаем да членские взносы платим. Разве это борьба за природу? Одна смехота!
Отец мельком взглянул на Акима Михайловича, потом задумался, глядя в окно. А председатель сельсовета неторопливо сказал:
— А плакаты… Что ж, развесим и плакаты. Но главная твоя надежда, Васильич, как я понимаю, — это ребятишки.
Выйдя из сельсовета, Ромка с отцом отправились к клубу. Часа через полтора плакаты запестрели на фасадах общественных зданий, на заборах и даже на трибуне, возле которой по праздникам проходили митинги. Улица словно принарядилась. Отец был доволен.
— Славно потрудились. Спасибо, Роман Владимирович, курить тебе не полагается, так на-ка вот ириску пососи.
Ромка ириску взял, в рот положил, но особой сладости не почувствовал: беспокоила мысль, как пройти в школу и не попасться Сафончику. И Сигача, как назло, нигде не видно. Может, отцу пожаловаться?
Но пожаловаться Ромка не решился — знал, что хлюпиков отец не терпит. Что же делать-то?
— Пап, давай иди со мной в школу к часу дня, сразу с директором о собрании и договоришься. Смотри, а то в другой раз его не застанешь.
— Ну, куда он денется, успеем еще поговорить.
— В район уедет, он часто туда ездит, уж мы-то знаем, — поторопился сказать Ромка. — А сегодня бы вечером и собрание. Чего откладывать-то, а?
Отец до самого дома молчал, хмуря брови, не глядя по сторонам. Лишь у калитки, приостановившись, раздумчиво согласился:
— Пожалуй, и правда нечего откладывать такое дело. После обеда вместе и пойдем, не убегай.
Ромка возликовал: теперь хоть десять Сафончиков встречайся — с отцом не страшно, он в обиду не даст.
Глава IV
Сергей Иванович встал за столом на председательское место. Ромка не сводил глаз с двери в учительскую, где ждал начала собрания отец. Как-то он поведет себя перед учениками? Волнуется, наверно, до смерти. Но отец вышел из учительской неторопливо, с достоинством сел сбоку стола лицом к собравшимся.
Слева от учителя присел на стул Аким Михайлович. Ребятишки насторожились.
— Ребята! — начал Сергей Иванович. — Сегодня у нас несколько необычное собрание, и вопросы перед нами стоят серьезные. Все ученики и учителя нашей школы являются членами Общества по охране природы. Но вы и сами отлично знаете, что это членство бледновато у нас выглядит. Дела мы с вами делаем не ахти какие важные, а ведь звание члена Общества по охране природы обязывает ко многому. Коллектив у нас большой, горы можем своротить. А какие это горы — об этом и расскажет нам егерь государственного охотничьего хозяйства Владимир Васильевич Хромов.
Ромка заметил устремленные на него взгляды мальчишек и девчонок, щекам стало горячо, и он опустил голову. А отец торжественно, как будто собирался выкрикивать лозунги, начал:
— Пионеры и школьники! — он смолк, разглядывая ребят, собираясь с мыслями, затем заговорил проще: — Вы знаете, ребята, что природа в окрестностях нашего села исключительно богатая. Леса и луга, озера, река и болота, звери и птицы, рыба и густые травы… Наша Лыковщина — прямо клад. Поэтому правительственные органы и решили организовать здесь культурное охотничье хозяйство, большой заказник на озерах и прилегающих к ним лесах. Но такую огромную площадь мне одному охранять трудно, не успеваю я помогать зверью и птицам переносить суровые зимы. А какие редкие звери у нас здесь водятся! И лоси, и кабаны, ондатра, енотовидная собака и даже бобры, не говоря уж о лисах и зайцах. Да чего там — на островках и по берегам озер живет ценнейший зверек, которого больше нет нигде в мире — выхухоль. Представляете себе, что это за богатство, наша Лыковщина! Зато и браконьерство у нас — настоящее бедствие. Так помогите же мне сберечь это богатство!
В начале отцовского выступления ребятишки были внимательны, Ромка с удовлетворением замечал интерес на лицах и Кольки Сигача, и Нюшки Мордовцевой, и даже Сафончика. Но вот отец заговорил про браконьеров, и в разных местах коридора послышалось шушуканье, раздались смешки, зашаркали ноги. Отца совсем перестали слушать.
С тоской Ромка увидел, как отец поджал губы и, махнув рукой, опустился на свое место. Сергей Иванович побледнел и сдвинул брови. Аким Михайлович даже растерялся от досады и недоумения. Он приподнялся со стула.
— Что же это вы, ребятишки, а? Владимир Васильевич к вам всей душой, а вы… Он же вас на добрые дела зовет!
Грустный вид председателя сельсовета, его упреки на время подействовали. Однако молчание было недолгим. Саня Мизинов, неуклюжий увалень, озадачил всех вопросом:
— У нас в селе сроду все так делают: и отцы, и дядья, и братья, а тетки, матери и сестры яйца уток собирают… С кем же бороться? Со всеми ими?
Он вытаращил круглые глаза, повертел головой, ожидая ответа. Но ответить ему было не просто.
— Дома налупцуют за это! — выкрикнул Венька Арбузов.
