Эффект красной черты - [3]

Надо внушить Бобу, чтоб он хорошенько подумал по поводу Эвро-11. Ведь и его же Салли в свои семнадцать лет будет казаться дура-дурой рядом с конвейерными вундеркиндами. И ее детки — тоже, а они-то совсем не за горами, и я не удивлюсь, если в них окажется половина натуральной итальянской крови…

До чего же все надоело! Пусть этот Файтер сотворит хоть нового Будду, пусть Салли привезет сюда хоть тройню очаровательных итальяшечек…

Осталось четверть часа, и минут десять я вполне могу отдохнуть. Запрусь и включу фантамат, и гори все огнем. И целых десять минут буду валяться на пляже, на целую вечность ускользну с этой правительственной сковородки…

3

Внезапно Стив Шедоу увидел, а скорее, почувствовал огромную волну, угрожающе надвинувшуюся на него из глубины экрана, точнее — океана, на берегу которого он нежился в шезлонге рядом с очаровательной Мэри. Волна затопила сознание, смыла пляж, шезлонги и тихую музыку, несущуюся издали, куда-то унесла Мэри, и только ощущение ее ладошки сохранилось и связывало разорванные концы жизни, связывало кабинет с мерцающим в полстены экраном объемного изображения и ту, иную, пляжную, невообразимо растянувшуюся и нелепо сгинувшую минуту.

С экрана как-то невесело усмехался Президент.

— Стив, дружище, я выгоню тебя ко всем чертям. Я против наркомании вообще, а у близких мне людей — в особенности…

Шедоу побледнел и внутренне съежился. В сорок трудно чувствовать себя нашкодившим школьником, в сорок обычно злишься, когда тебя застают по уши погруженным в фантпрограмму, да еще в служебное время. Тем более Президент считался ярым противником этой игрушки. «Зрителю место по эту сторону экрана», — любил говорить он в не столь уж давнюю пору, когда несколько могучих лидеров индустрии развлечений обрушили на фантаматы жуткие финансовые и контррекламные топоры. Казалось, зрителю больше не суждено стягивать голову фантахупом — заманчивый серебристый обруч проклинался с церковных амвонов и со страниц ежедневных газет. Кричали врачи и полицейские, политики и психологи. Надрывно кричали, однако приходили домой, запирались и тут же ныряли в программу, перекраивая по своему усмотрению скелетный сценарий и все глубже погружаясь в абсолютно правдоподобное инобытие. Родители с трудом отрывали своих ребятишек от магического обруча, но чаще всего, чтобы занять их место…

Короче говоря, кампания по запрету фантаматов послужила уникальной рекламой, и вот теперь фирма «Фантамат-XXI» собиралась внести чуть ли не стомиллионный вклад на перевыборы Мудрого Бобби. Поэтому Шедоу твердо знал, что в данном случае Президент покряхтит и не успеет даже рассердиться…

— Извини, Стив, — продолжил Президент, — мне просто завидно стало. Между нами говоря, я тоже хотел минут пять побарахтаться в Адриатике или полетать над Андами. Ты же знаешь, меня здорово успокаивают полеты над горами…

— Тебе что-то помешало? — с трудом сдерживая раздражение, выдавил Шедоу.

— Просто на линии напутали и дали Салли сразу. Она оказалась у себя в номере, но отключила видеоканал. И при этом клялась, что ни на минуту не забывает деда…

«А ты полагал, что она станет демонстрировать тебе содержимое своей постели? — не без злорадства подумал Шедоу. — Ты среди ночи отрываешь ее от весьма приятных дел и рассчитываешь на благодарность?»

— У тебя все на лице написано, Стив, — вздохнул Президент. — Может, ты и прав, и я — занудливый старикашка, побирающийся чужими радостями и всем мешающий, но дело в ином, Стив. Дело гораздо хуже, чем ты думаешь.

Шедоу сделал озабоченный вид.

— У Салли что-нибудь стряслось?

— Нет, Стив, у нее все в порядке, — еще сумрачней вздохнул Президент. — У девочки сплошная неаполитанская лазурь, у нас что-то не то… Ты успел просмотреть досье Файтера?

— Нет. Но я помню его почти наизусть.

«Непростительная ошибка — размягчиться и вообразить себя на каникулах, находясь в двух шагах от этой старой зануды, — ругнул себя Шедоу. — Чего он хочет? Ну, взглянул, вспомнил имена жены и детей, чтобы поразить парой отечески точных вопросов, ну освежил, к примеру, послужной список этого Файтера… Что еще?»

— Ты помнишь, это верно, — сказал Президент теперь уже без намека на улыбку. — Но ты помнишь, все, кроме двух последних и только что впечатанных фраз. Во-первых, Файтер снял с банковских счетов все свои средства — более полутораста тысяч. Во-вторых, его семья отбыла в неизвестном направлении. Они заказали билеты на Рио, но в этом самолете не появлялись…

— Неужели похищение?

— Не думаю, Стив. Деньги он снял раньше, до исчезновения семьи, и с тех пор прошло дня три. Он заявил бы в полицию, при чем здесь президент… Я думаю, это спланированное бегство, Стив, и мне оно страшно не нравится. Готов держать пари, нас ждут неприятные события. И из-за расторопности телефонной станции мы не сможем вовремя прервать его визит…

«Смешно, — подумал Шедоу. — Иногда он ведет себя, как маленький. Впадает в детство, что ли? С каких пор Президент не может в любой момент прервать аудиенцию?»

— Не бойся, Боб, — сказал он, бодро улыбаясь, — сам Файтер настаивал, чтобы встреча длилась не более получаса. Он обещал рассказать нам о причине такого условия…