Эффект домино - [7]

– Привет, Жужу! – радостно воскликнул Финик, увидев проститутку.

– А я тебя и разыскиваю.

– Ишь ты! – ответила она, ухмыляясь.

Финик полез в карман, разыскивая мелочь, а потом, отсчитав несколько монет, сунул их девке.

– На вот, тебе.

Жужу презрительно уставилась на мелочевку.

– Надо же! Чтобы Финик раскошелился! Мир перевернулся?

– Ну, ты не борзей, – раздраженно фыркнул рыжеволосый, – дело есть.

– Раз дело, выкладывай, а я посмотрю, насколько это дело потянет.

Девка, пятой точкой почувствовав, что на горизонте замаячила прибыль, по-царски вложила в руку Финика дарованную ей мелочь.

– Как знаешь, – буркнул он, высыпая деньги в карман. – Мне надо, чтобы сегодня вечером в трактире собрались наши.

– Тебе надо, ты и собирай, – Жужу, шумно выдохнув, опрокинула содержимое рюмки в рот.

– Дура! – смачно ругнулся он. – Хорошие деньги предлагают, а ты выеживаешься.

В это время к ним подошел степенный мужчина с необыкновенно честным выражением лица. Его глаза добродушно улыбались, глядя на сидящих завсегдатаев его заведения. На фоне грязи и довольно неприглядного интерьера мужчина выделялся чистотой и даже изяществом своего наряда. Посетители заведения испытывали к хозяину что-то вроде уважения, стараясь не учинять в таверне погромы, побои и дебоши, которые являлись частью местного колорита.

– Что пожелаете? – спросил он у Финика, поприветствовав его наклоном головы.

Финик постоянно поражался умению хозяина таверны одним жестом, выражением глаз возвысить любого, даже самого захудалого завсегдатая до уровня знатнейшей особы. Может, именно благодаря этому умению, в таверну со всех концов столицы стекались толпы желающих позубоскалить, поиграть в покер или вист и выпить горячительных напитков, конечно. В его таверне, как полагалось, были две половины: «чистая» и «грязная». В «чистой» половине, как требовал негласный устав заведения, трапезничали более состоятельные граждане, торговцы или заезжие гастролеры. Правда, «чистая» половина таверны отличалась от «грязной» лишь наличием замызганных жиром и приправами скатертей, наброшенных на грубо сколоченные столы.

– Вино, ваше фирменное, – важно заказал Финик подошедшему с линялым перекинутым полотенцем официанту.

В заведении подавалось виноградное сусло, которое начало бродить, но еще не стало готовым вином. Это молодое вино имело приятный сладковатый вкус и небольшую крепость. Как правило, такое вино брали только зажиточные граждане. Обычный люд предпочитал, как и сидевшая рядом проститутка, более крепкие напитки, которые позволяли с нескольких рюмок отлететь в мир их грез.

– Фи! Ни уму, ни сердцу, – скривилась Жужу, услышав заказ.

– Много ты понимаешь, – обиженно пробурчал Финик, а потом добавил более уверенным тоном, – ну, что, соберешь народ к вечеру, часам к девяти?

– Соберешь, умный какой. А мне что за это будет?

Финику очень хотелось огрызнуться, но он решил сдержаться, примирительно сказав:

– Если дело выгорит, то всем заплатят, честное слово.

Для наглядности он со всей силы ударил себя в грудь, слегка не рассчитав. От удара он поперхнулся и раскашлялся.

– Ладно, ловлю тебя на слове, – вяло пробурчала девка, сползая со скамьи, – заплатишь.

Финик не успел прийти в себя, как ее и след простыл.

– Вот, сука, – зло прошипел он.

Трактирщик только сочувственно улыбнулся, услышав с чувством брошенную фразу.

– Может, поесть что-нибудь? – вкрадчиво спросил он.

– Можно, – задумчиво почесав затылок, ответил Финик. Недалеко изрядно подвыпившая личность, стряхивая пьяную слезу, чувствительно загнусавила:

Шумел камыш, деревья гнулись,5

А ночка темная была…

Другая подвыпившая личность баском подтянула:

Одна возлюбленная пара

Всю ночь гуляла до утра.

Слушатели в полном восторге присоединились:

А поутру они вставали.

Кругом помятая трава,

Да не одна трава помята, —

Помята молодость моя.

Один, наиболее прочувствовавший глубокий смысл застольной песни, лихо топнув ободранным сапогом, пошел в пляс. Протяжная песня усилиями профессионалов превратилась в танцевально-плясовую. Через мгновение к нему присоединились и другие солисты.

Придешь домой, а дома спросят:

«Где ты гуляла, где была?»

А ты скажи: «В саду гуляла,

Домой тропинки не нашла»…

Финик, вздохнув, оглянулся. Где-то в глубине «грязной» половины гуляла компания разносчиков, а к деревянным колоннам, расположенным по периметру трактира, прилепились патрульные, пьяные и веселые. И не было никакой возможности отодрать их от этих колонн, за которые они со страшной силой держались, пытаясь при этом одной ногой притопывать под песню. Один из них между делом еще и жаловался хозяину, что развеселившийся сброд раскачивает таверну и мебель. Эйфория от обещанных барышей начала потихоньку испаряться, и опять засосало под ложечкой. А воображение предательски в красках рисовало мрачные картины недалекого будущего. Одно дело скупать краденое и промышлять мелкими делишками, другое – покуситься на второго человека в государстве, о могуществе которого слагали легенды. Финик начал озираться по сторонам, вглядываясь в каждое лицо, и вслушиваться в каждое их слово.

А между тем, пока Финик задумчиво рассматривал разгулявшихся завсегдатаев таверны, Бриар вместе с Вампалом покинули замок Великой госпожи. Однако и домой мужчина не очень торопился. Вампал перенес его на лесную опушку, почувствовав, что хозяину нужно побыть вдали от людей.