Небо полыхнуло. Яркое разноцветное свечение озарило его синеватую черноту. Звезды, такие яркие и далекие, замигали под музыку галактики: тягучую, обволакивающую, заунывную. Луна скрылась во всепоглощающем буйстве красок, словно спасаясь бегством. Трубный низкий гул всколыхнул каждый атом мироздания. Природа замерла. Звуки и запахи перестали существовать. С микроскопической точки начало расширяться пульсирующее свечение, постепенно обретая четкие очертания. Образовавшаяся ярко-синяя воронка со страшной силой затягивала все, что попадало в нее. Казалось, этот мощный космический водоворот камень за камнем затянет всю Землю.
В центре небесного вихря возникла висящая в воздухе девичья фигурка. Атом в бушующей стихии. Несмотря на хаос, царивший вокруг, она спала, безмятежно скрестив руки на груди. Спящий ангел. Жестокие порывы ветра, словно обходили ее стороной, даже не колыхая подол ее темно-бордового платья.
В голове, о стены подсознания, билось только одно слово: «Спасти… Спасти… Спасти…»
Из воронки донесся до боли знакомый голос:
– Ты же просил о ней позаботиться? Я позабочусь…
К этому голосу присоединились и другие. Их хор мрачным предвестником надвигающейся беды начал разрастаться и звучать одновременно отовсюду и ниоткуда.
Бриар1, вздрогнув, проснулся. Прядь каштановых волос на лбу была мокрой от испарины.
– Снова этот сон, – со злым раздражением прошептал он.
– Ты где, Ба́ка2?
Он почувствовал, что зов дошел до адресата и мир духов, с которым он жил бок о бок, ожил. Воздух всколыхнулся, как вода в озере, разбегаясь кругами. Внешние круги его ярко вспыхнули, мощнейший магический всплеск и чужой разум вклинился в сознание. В комнате появилась голограмма нелепого ухмыляющегося существа.
– Ты звал меня, сын Юны?
Бриар спросонья мрачно разглядывал ночного гостя, словно видел впервые его широкую, с костистыми надбровными дугами, морду, которая напоминала восковую маску, и тонкий хоботок, которым он затягивал и поедал плохие сны. Темные, огромные, как плошки, глаза непроницаемо смотрели на лежащего в кровати молодого человека.
– Почему этот сон мне постоянно снится? – устало проворчал Бриар, вытирая выступившие капельки пота тыльной стороной ладони.
На теле мистического существа мелькнули полыхнувшие зеленым светом руны. В голове возник уклончивый ответ:
– Ты же знаешь, что ничего в жизни не бывает просто так.
– Спасибо, – съязвил Бриар, окончательно просыпаясь, – мне сразу вдруг полегчало.
Маленькое существо прыгнуло на кровать и подошло близко-близко, поставив передние лапы на подушку. Светлая шерстка светящимся ореолом вокруг его шеи встала дыбом. Бриар, как в зеркале, увидел себя в огромных черных глазах пожирателя снов. Крохотный хоботок существа коснулся его лба, и в голове опять возник голос:
– Сон можно и убить, а если он…
Существо начало растворяться в пространстве. В голове зазвучал постепенно таящий шепоток:
– Воронка – время…
Сон как всегда оставил после себя неприятный осадок, некое отвратительное ледяное послевкусие.
Стоял апрель. Позади были зимняя слякоть и грязь. Солнце щедро дарило свет и играло лучами в маленьком прудике рядом с особняком. Бриар, поднявшись, залюбовался открывающимся из его окна видом, но мысли о сне продолжали одолевать его. Неосознанно Бриар вновь и вновь возвращался к этому апрельскому дню, дню, с которого все началось… Он был приглашен на светский раут, посвященный двадцатилетию самой красивой девушки столицы – Авроры Моро. Она и должна была стать главным украшением предстоящего торжества.
Еще не стемнело, и большие незанавешенные окна пропускали внутрь просторного танцевального зала последние лучи заходящего солнца. Украшенный цветами зал был заполнен гостями до отказа. Ярко одетые дамы торопливо набрасывали на руки ухажеров, облаченных в строгие черные костюмы, свои накидки, шали, меха. Хозяин с его единственной дочерью Авророй встречали прибывающих гостей. Знатнейшие и известнейшие мужчины и женщины проходили мимо хозяев торжества нескончаемым потоком, растворяясь в пространстве огромного загородного особняка могущественного господина Моро.
Среди сияющих красавиц Бриар видел только ее, Аврору, высокую девушку с яркими золотисто-рыжими волосами. Ее огромные пронзительно голубые глаза искрились и сияли. И счастье – эти улыбающиеся глаза часто останавливались на нем.
Прошло уже сто пятьдесят лет после войны, однако женщины с рыжими волосами и голубыми глазами до сих пор вызывали страх. Их рождалось все меньше и меньше, и все они были изгоями. Авроре повезло: она появилась на свет в могущественной семье, и мир вынужден был принять ее.
Рядом с Авророй крутился мрачноватый темноглазый юноша, ее жених, господин Берсе. Пара разительно не подходила друг к другу. Их помолвка казалась нелепостью, пророчащей загубить жизнь девушке. Впрочем, все это не имело значение. Выбор отца Аврора не обсуждала, так как всю жизнь ее готовили к тому положению, которое она занимала, и будет занимать в будущем.
Богатые семьи не особенно доверяли чувствам, ведь они могут завести в тупик. Любовь существовала, но в мире, находящемся за пределами роскошных особняков, где напоминала о себе лишь на страницах замусоленных старых романов, которыми девушки обменивались втайне от родителей. Аврора весело смеялась и болтала, но Бриар улавливал ее горькие мысли. Она глубоко страдала. Предстоящим замужеством девушка была приговорена к духовной смерти. А вслед за этой смертью будет медленно и мучительно умирать и ее телесная оболочка.
