Её звали Шайнара. Тень - [10]

Но когда девочка открыла глаза вновь, то увидела, как удаляются вдаль две лошади, и на каждой из них болтается в стременах безжизненное тело охранника. А старик всё стоял на том же месте, и, казалось, даже не изменил позы, лишь в руках его теперь поблескивал отполированный клинок.

Оставшиеся двое наёмников соскочили с лошадей и, обнажив мечи, бросились к Морлаву Тейну.

Спустя несколько минут всё было кончено и нападавших больше не осталось. Седовласый старик двигался так быстро и проворно, что если бы девочка не знала его раньше, то никогда не поверила бы, что перед ней почтенный старец.

Трёхглазый в это время спрыгнул со своего места и вскочил на одну из освободившихся лошадей своих слуг. Он уже собирался хорошенько пришпорить животное и убраться прочь, но в воздухе что-то просвистело, и тело работорговца грузно повалилось на землю. Морлав Тейн послал в его сторону камень, привязанный к верёвке, а теперь невозмутимо скручивал своё оружие обратно.

Убрав камень куда-то в складки одежды, он подошёл к телу Трёхглазого и спокойно заколол его мечом прямо в сердце. В руках старика появилась алая ленточка, которую он привязал к руке работорговца.

Закончив ритуал, Морлав Тейн подошёл к повозке, скинул ветошь с клетки, сбил замок и открыл дверь.

— Не надо было уходить из таверны, — сказал он укоризненно, но глаза его излучали доброту и сочувствие.

Шайнара выбралась из клетки наружу. Она во все глаза смотрела на старика, а потом спросила:

— Вы… Вольный судья?

— Я Морлав Тейн. А ты, помнится, так и не назвала мне своего имени…

— Шайнара… — ответила девочка так быстро, словно от её ответа сейчас зависела её судьба.

Морлав Тейн присвистнул и к нему с высоты упал уже знакомый девочке зверек с большими глазами. Он удобно примостился на плече, пока старик, достав из седельной сумки толстую книгу в кожаном переплёте и маленькую походную чернильницу с пером, принялся что-то записывать.

А девочка тем временем разглядывала стоящего перед ней Судью из народных легенд и не могла поверить глазам.

— Я видела Вас в городском суде Гельдорана, — сказала она. — Почему Вы не рассказали им о том, что случилось в моей деревне?

Старик оторвался от письма и окинул Шайнару долгим внимательным взглядом:

— Я рассказал. Только не им. А тем, кому это действительно важно, и кто сможет с этим что-то сделать…

— Вы говорите о Вольном Ордене? — осторожно спросила девочка.

Старик усмехнулся:

— А морвийская девочка что-то знает о Вольном Ордене, кроме названия?

— Лишь то, что поют в песнях и рассказывают в тавернах, — ответила она.

— И что же поют в песнях?

— Что Вольный Суд казнит богатых людей, совершающих преступления.

— Думаешь, только богатых?

Шайнара отрицательно покачала головой. Старик вернулся к письму. Девочка слушала скрип пера по бумаге, а мысли, сменяя одна другую, проносились в её голове с бешенной скоростью.

— А я могу стать Вольным Судьёй? — спросила она наконец и сердце её забилось часто-часто.

Морлав Тейн подул на страницу книги, чтобы свежая запись поскорее высохла, а потом сказал:

— Ты хочешь служить Ордену, о котором ничего не знаешь? По-моему, это легкомысленное решение.

— Нет! — воскликнула Шайнара неожиданно. — Я понимаю, о чём прошу, — обрывки мыслей в её голове стали складываться в ровную логическую цепочку, — если я стану таким же Судьёй, как Вы, то смогу сама отомстить за свою деревню!

Старик не ответил. Он молча убрал свою книгу в седельную сумку.

— Пожалуйста, Морлав Тейн, — продолжала Шайнара, — У меня больше никого не осталось… Помогите мне стать Судьёй…

— Это трудный путь, и ты можешь погибнуть…

— Я не боюсь!

Старик снова замолчал. Он долго смотрел на Шайнару и о чём-то думал.

— Служение Вольному Ордену — это навсегда, — сказал он наконец. — Обратной дороги у тебя уже не будет.

— Я готова, — поспешно отозвалась девочка. Она очень боялась, что старик сейчас сядет на лошадь и ускачет вдаль, и она потеряет свой единственный шанс научиться тому, что позволило бы ей в будущем отомстить за семью. А она видела и хорошенько запомнила, на что способен меч Вольного Судьи…

— Хорошо, Шайнара, — Морлав Тейн впервые назвал её по имени. — Я исполню твою просьбу. И открою для тебя путь в Орден. Но… — старик помедлил, — есть одно условие… Ты никому не должна рассказывать, кто ты такая.

Шайнара закивала.

— Ты отправишься в Орден вместо другого человека, — продолжал старик, — и назовёшься другим именем. И никто не должен узнать об этом.

— Я не боюсь, — сказал девочка. И хотя это была неправда, она прямо посмотрела в глаза старика.

Тот усмехнулся:

— Тогда закатай рукав на левой руке. Я поставлю тебе метку…

Морлав Тейн достал из седельной сумки металлический оттиск с изображением пламени в кольце, потом развёл огонь, накалил оттиск до красна и поднёс его к внутренней стороне предплечья девочки.

Она сжала зубы.

«Только бы не закричать» — молила про себя Шайнара. Она боялась, что, если не выдержит боли от раскалённого железа, то Морлав Тейн решит, что она слишком слаба для Судьи и передумает. Но старик не передумал, хотя девочка и огласила своим криком все окрестные леса и поля.

— Отныне твоё имя Дора из Латракии, — сказал Морлав Тейн, — и ты незаконнорождённая дочь лорда Артода Гельдоранского. Остальное расскажу по пути…