Ее темное желание - [97]

К сожалению, ни один из стражей в масках не стал его бить. Они просто схватили его за руки и ноги и потащили по коридорам, так что камни пола царапали ему спину, а каждая лестница ощущалась как серия ударов дубинами. Десмонд воспринимал это безучастно. Ему казалось, будто он висит в воздухе рядом и просто наблюдает, как мучают его тело. Он почти не ощущал этого.

Только в темнице он снова по-настоящему пришел в себя, потому что соседняя камера оказалась открытой. Он заглянул туда сквозь решетку, и, хотя видно было плохо и по углам гнездились тени, он тут же понял, что Кедрена больше нет.

– Где этот парень? – хрипло спросил он.

Стражи отреагировали странно, каждый по-своему. Один злобно рассмеялся, второй опустил взгляд. Глаза третьего сузились от гнева, четвертый пристально посмотрел на него, и – Десмонд был совершенно в этом уверен, хотя видел только его глаза, – он улыбался.

Десмонд поел отбросов, которые швырнули ему в камеру. Он без сна лежал на своей подстилке из покрытой плесенью соломы и воспользовался омерзительным ведром. Потом он еще раз позвал Кедрена по имени. Если парень был на допросе, тогда к этому времени он бы уже вернулся. Или его допросы тоже длятся бесконечное время, которое словно замкнуто в кольцо, и снова и снова начинаются сначала?

Наконец, появился хромой горбун, который обычно выносил ведро, и Десмонд вспомнил, что Кедрен говорил, будто эти люди доверяют ему и иногда делились с ним информацией.

– Кедрен, – прошептал Десмонд, обращаясь к этому существу, которое могло быть мужчиной или женщиной, стариком или молодым, – было непросто разобрать под капюшоном и лохмотьями, и под покровом свалявшейся шерсти. – Его нет.

Родные ветра, что с ним случилось? Слуга будто только сейчас заметил, что его камера пуста.

– Ты знаешь, где он?

Существо уставилось в пол. Затем оно коротко кивнуло и, не дав Десмонду задать вопрос, подняло руку, призывая его молчать.

– Ушел, – гулко произнес он наконец. – Свободен. Приговорен.

– Что? Что это означает? – Он умер? Стал дэмом? Есть ли разница?

Но разве этот мальчишка совершил что-то непростительное? Как мог Повелитель проклятых приговорить его?

– Почему?

Существо подняло плечи, а затем снова безвольно опустило их.

– Всех приговаривают. Можно оставаться, пока ночь не станет черна. Все остальные становятся как мы. Рано или поздно. Как мы.

Значит, он стал дэмом, таким же, как его собеседник. Он не знал, что некоторые из них умеют говорить.

– Когда ночь черна – ты имеешь в виду новолуние, верно? Ночь без лунного света.

Дэм дернул плечами.

– Над замком Повелителя никогда не светит луна.

И все же Десмонд был уверен в своей правоте.

– И, кроме меня, здесь никого нет?

Тогда слуга рассмеялся – хриплым, безрадостным смехом. Десмонду хорошо знаком был этот звук. Так кричат вороны, когда разоряют гнезда других птиц и радуются своей добыче.

– В этом замке больше тюремных коридоров, чем в моем рту выпавших зубов. И большинство из них, принц, плотно заполнены. В черную ночь одному разрешается остаться таким, как был. Все остальные становятся как мы. Рано или поздно. Как мы.

Кровь зашумела у Десмонда в ушах. Это выглядело не слишком обнадеживающе. Вообще все это выглядело совершенно не обнадеживающе. Бедный, бедный Кедрен. Мальчик явно допустил ошибку, но заслуживал ли он стать дэмом?

– Отойди в сторону, – сказало существо и повернуло ключ в замке. – И отдай ведро, чтобы я мог его вынести. Или ты к нему уже привязался, принц?

У Десмонда не оставалось времени на размышления. Возможность появилась, как порыв ветра, и так же быстро она исчезнет. Из своего положения на полу он резко разогнул ноги и со всей силы, которую придавало ему отчаяние, бросился на решетку. У горбуна не было шансов. Дверь ударила его по голове, у него в горле что-то заклокотало, и он повалился на бок. Он попытался за что-то ухватиться и мог бы уклониться от удара, но момента слабости было для Десмонда достаточно. Шанс на побег мобилизовал его силы, хотя он даже не знал, что они у него еще оставались.

Он мгновенно вышел за дверь, мимо слуги. Босиком пробежал по первому коридору, мимо пустых камер. Эхо его шагов разносилось во всех направлениях, словно ему на пятки наступали десятки дэмов, но, поспешно осмотревшись, он не обнаруживал никого. Даже слуга не погнался за ним. Может, это существо понимало, что все равно не сможет догнать или задержать его? Или оно понимало, что побег Десмонда не имеет смысла?

Он провел в этом замке уже несколько дней, но при этом знал лишь, как дойти до башни и до трапезной, в которую его однажды приказал отвести Повелитель. Теперь ему предстояло найти путь наружу. На одной из знакомых ему развилок он свернул в другой, незнакомый коридор. У него не было никаких подсказок, он мог надеяться лишь на ветер, который его вел. Но в этом проклятом замке, казалось, даже сквозняк ни разу не задувал под дверь. Десмонд бежал, пока его горло не начало гореть, пока боль не пропитала легкие. Коридоры тянулись бесконечно, и он был уверен, что они водят его кругами. Устав и тяжело дыша, он остановился и прислонился к стене. Воздух был застоявшимся и пыльным, словно пребывал в этих коридорах уже много лет. Но, по крайней мере, здесь было тихо, и Десмонд слышал лишь собственный пульс и дыхание. Похоже, никто его не преследовал.