Ее темное желание - [96]

Я точно хотела это сказать, но больше не слышала своего голоса. Голова Аларика наклонилась набок, прижавшись к моему плечу, и я прижалась лбом к его макушке, уткнувшись в его волосы, ощущая его запах. Внезапно мне показалось, будто я одновременно где-то не здесь. Какая-то часть меня рассекала время, словно этой магией можно было владеть и без магического медальона. Мое тело оставалось здесь. А душа вернулась на много лет назад, в мир, полный жизни, в мир, где я хотела стать счастливой. С ним. С Алариком Колэ, потому что он был единственным, рядом с кем мое сердце становилось достаточно большим, чтобы вместить все то счастье, которое мы создавали. Мы предназначены друг для друга, и в этом мире, в этой жизни, в этом наивном времени первой любви, в котором я находилась одновременно тогда и сейчас. Я еще не знала, что все это рухнет. Более того: мне было все равно.

– Ты должна идти дальше.

Когда я услышала этот странно знакомый голос, по спине пробежал холодок. Этот голос… чей он?

– Не останавливаться. Если ты не пойдешь дальше, то погибнешь.

Я ведь хотела идти дальше. Я не хотела ничего другого. Или нет?

– Так тяжело. Я не могу… не могу встать.

– Ты должна, Лэйра. – Голос звучал так мягко. Но я очень отчетливо ощущала опасность. Она окутывала это место, как магия. Это место было могущественным, способным уничтожить меня, превратить в ничто. Но оно этого не делало. Оно не пыталось мне навредить – оно не было злым. Не сейчас.

– Ты должна встать. Открой глаза и иди дальше.

От одной мысли о безумно вращающемся небе над головой мне захотелось зажмуриться еще сильнее. Но даже это мне не удалось. Я оказалась способна лишь повернуть голову так, чтобы мягкие волосы Аларика коснулись моих щек и моих век, чтобы воспоминания обрушились на меня, как снегопад.

Танец на рыночной площади.

Поцелуй под небесными огнями в волшебную ночь.

Слово утешения и смех, которые открывали мне мир, бывший до этого тесным и ограниченным.

Мягкое прикосновение, стирающее слезы.

Объятия, в которых можно было плакать.

Воспоминаний становилось больше и больше, одни – как огромные хлопья снега, другие – крошечные, состоящие лишь из мелких деталей.

Спокойствие и уют, когда я терлась носом о его кожу.

Покалывание, которое пробуждал во мне его голос, становившийся низким и мрачным.

Улыбка, потому что ему нравилось, когда я поддавалась на его мелкие трюки.

Легкость его шуток.

Тепло его взгляда, которое замечала только я.

Воспоминания погребут меня под собой, если я им позволю. Я больше не ощущала безумного кружения. Я лежала на мягком ложе своих воспоминаний.

– И никогда больше не просыпаться, – произнес голос. – Ты и правда этого хочешь? Это прекрасная смерть. Самая прекрасная, которую можно найти в моих пределах. Но, Лэйра, ты и правда этого хочешь? Это твое желание – умереть?

Здесь и сейчас? Обняв Аларика, уронив в его волосы пару слез?

Более прекрасной смерти я, наверное, никогда не найду.

Глава 43 Десмонд

– Давайте поговорим о Луилэйре эс-Ретнея, мой принц, – произнес Повелитель, и Десмонд опустил голову на пол. Он позволил своему лбу коснуться ледяного камня и только потому не размозжил себе череп, что у него на этого не оставалось сил.

Уже целую вечность он просидел в башне со множеством дверей, замерзая в полуразорванных штанах и последних остатках лохмотьев, в которые превратилась его рубашка с тех пор, как Повелитель забрал его. Сколько дней он здесь провел? Или недель? Месяцев? Десмонд больше не знал, и ему было все равно, здесь, где каждое мгновение казалось бесконечным. Повелитель раз за разом задавал ему одни и те же вопросы. Ему нужна была информация о Лэйре, но Десмонд ничего не отвечал. В тот момент, когда Десмонд уже чувствовал, что вот-вот сдастся, что в следующее мгновение он скажет Повелителю все, что тот хочет знать, только чтобы его ненадолго оставили в покое, дали ему одеяло или стакан чистой воды, тот произнес:

– Очень скоро я узнаю все сам.

А затем начал все по новой, но теперь ему нужна была информация про Кадиза.

Десмонд даже не мог сказать, сколько длился этот допрос. Часы? Нет, дольше, потому что через несколько часов его не начала бы мучить настолько сильная жажда. Но ведь вряд ли Повелитель дэмов захотел бы тратить целые дни на то, чтобы задавать ему бессмысленные вопросы. Или захотел бы? Может, этим тварям вообще не нужно есть, пить или ходить в уборную? Может, Повелитель этих чудовищ никогда не спал? Или Десмонд оказался заперт во временной петле и проклятого Повелителя дэмов вообще здесь не было – лишь иллюзия, которая должна была свести его с ума.

– Вы с ней познакомитесь, – в тишине простонал Десмонд. Никто и ничто не ответило ему, только капля воды упала с потолка и, словно в насмешку, разбилась о пол рядом с ним.

– Лэйра придет, мой господин. – Потому что иначе нет никакой надежды. – И вы пожалеете, что упоминали ее имя.

Где-то за стенами раздался смех, и шепот коснулся мыслей Десмонда.

– Не могу дождаться.

Но, подняв голову, он никого не увидел.

В следующее мгновение со всех сторон отворились двери башни, и из каждой вышел страж. Десмонду был знаком этот ритуал, и обычно он не сопротивлялся. Однако сегодня он слишком устал, чтобы отправиться обратно в камеру в окружении стражей. Там его не ждало ничего, кроме куска засохшего хлеба, жестянки тухлой воды и ведра для естественных нужд. Он мог с тем же успехом остаться лежать здесь и надеяться, что они изобьют его до потери сознания. Может быть, тогда наконец время пойдет быстрее. Казалось, что в этом замке, где он не видел ни солнца, ни луны, оно стоит на месте.