Ее темное желание - [90]

Только присмотревшись повнимательнее, я различила скрытый в скалах водопад и с облегчением вздохнула. Болотная грязь засохла на моей коже, склеила мои волосы, висела кусками на одежде, затрудняя каждый шаг.

– Иди уже, – произнес Аларик. – Я тут посторожу.

С этими словами он опустился на настил, тяжело опершись на правую руку. Только сейчас мне пришло в голову, что он молчал не из упрямства – не только из упрямства, – но и потому, что он чувствовал себя чертовски плохо и ему было трудно говорить. Я помнила, как вчера вытаскивала стрелу из его плеча. Но для него это происходило меньше двух часов назад. А потом он едва не утонул.

Я перебралась с настила на густо заросший травой участок земли.

– Лучше пойдем со мной. Из тебя все равно сейчас не лучший сторож, а там нас никто не увидит, в то время как сюда может забрести кто угодно.

Он выпрямился, с усилием выдохнул и пошел за мной. Сходя с настила, Аларик зашатался, и я быстро схватила его за руку, чтобы он не упал. Он тяжело привалился ко мне, и на мгновение мы оказались слишком близко друг к другу – и одновременно слишком далеко.

– Извини, – пробормотал он, выпрямился и, слегка пошатываясь, неуверенно двинулся к скалам, среди которых виднелся водопад.

Я не могла дождаться момента, когда освобожусь от перепачканной грязью одежды, но, пока мы вдвоем стояли у водопада, я ограничилась тем, что сняла перчатки, вымыла лицо и руки и намочила волосы.

Аларик расстегнул пояс своего странного одеяния, которое он носил вместо рубашки, стянул его через голову и сунул ткань под воду.

– Это тоже из Кеппоха? – спросила я. Ткань – до болота она была кремового цвета – оказалась покрыта символами похожего оттенка, которые при некотором воображении можно принять за языки пламени.

– Это называется «мовлэ». Традиционный предмет одежды, который мужчины носят как рубашку, а женщины – как платье. В Немии его запрещено носить, за это штрафуют. Ты этого не знала?

На самом деле, нет, но могла себе представить. Если женский вариант делали по похожей выкройке, он позволил бы довольно хорошо рассмотреть бедра. Длинный подол прикрывал тело лишь спереди и сзади, а сбоку мовлэ смотрелось… легкомысленно.

И поэтому ты его надел, как только мы покинули Немию.

По крайней мере, он хотел показать мне правду. Не его вина, что я была слишком необразованной, чтобы понять намек.

– Я достаточно долго путешествовал по этому континенту, чтобы убедиться, что Кеппох вполне оправдывает свою дурную славу. Возможно, он даже еще хуже, потому что за исключением героических историй о мужчинах, которые, не дрогнув, проходят сквозь море огня, почти все правда. Но я по-прежнему скучаю по нему – по своей родине.

Краешком мовлэ он коснулся своего плеча, чтобы очистить рану от присохшей грязи.

– Давай я, – предложила я, взяла из его рук драгоценный предмет одежды и отложила в сторону. В моем мешке остались еще хоть сколько-нибудь чистые платки, а мыло, хотя и слегка пострадало в реке, кое-как сохранилось. Должно хватить, чтобы отмыться нам обоим. Я экономно натерла мылом смоченную водой ткань, а затем провела по плечу Аларика.

– Нормально? – спросила я, когда рану покрыла мыльная пена. Я безуспешно старалась, чтобы мой голос звучал естественно, он невольно становился сдавленным и хриплым.

Аларик кивнул, стиснув губы, и я начала осторожно смывать с раны засохший ил.

– Болото закрыло рану. Тебе повезло, ты не потерял много крови. И воспаления пока что нет. У меня еще осталось немного мази.

– Спасибо, Лэйра.

Утешало ли меня, что его голос тоже звучал нервно? Обычно он смотрел мне прямо в лицо. Теперь его взгляд почти со смущением следил за куском ткани, который постепенно очищал его кожу от грязи. А мой взгляд обратился на то, о чем я хотела спросить еще с тех пор, как на нас напали теневые дэмы. Белые линии на его коже. Они сошли бы за шрамы, если бы не были нанесены на точных расстояниях друг от друга, складываясь в настоящее произведение искусства.

Филигранная жестокость.

Эти два понятия не должны настолько гармонично подходить друг к другу. Но они подходили.

– Что это? – Я смыла грязь с его руки, до локтя, а затем с предплечья.

– Ты видела, что это.

– Это был бы идеальный момент, чтобы соврать, Аларик.

– Или сказать правду. Это дар теневых дэмов.

Я снова провела по его руке выше.

– Для чего это делают?

Он слабо улыбнулся, подняв лишь уголок рта.

– На это есть две причины. Но я, к сожалению, могу назвать тебе только одну. Знаешь ли ты, как жители Кеппоха украшают свою кожу, когда становятся взрослыми?

Я покачала головой, хотя отвечать отрицательно было мне неприятно. Мне хотелось бы знать об этом. Я хотела знать так много, а знала так мало.

– Это делают огнем. Яростью Кеппоха и жаром Кеппоха. Но я уже много лет не был на родине, и ритуалы моего народа далеко. Рассматривай это как замену, которая позволяет мне не думать о том, чего мне не хватает.

– Где это делают? – За последние годы линий стало больше. Они почти сплошь покрывали руки выше локтя, плечи, грудь, заходили на живот, пересекали спину, продолжались на предплечьях, словно оставаясь незавершенными.