Ее темное желание - [132]
– Вставай, нужно идти дальше.
Аларик словно не слышал меня. Он скорчился у ворот, его спина вздрагивала.
– Проклятье, – произнес Йеро, подходя к нему.
– Что с ним? – с дрожью в голосе спросила я.
Йеро вздохнул.
– У парня есть долговая печать. И ему запрещено об этом рассказывать.
Я понятия не имела, что это значит. Было только ясно, что я как раз держу эту печать в руках.
Аларик что-то прошептал, Йеро наклонился, поднеся ухо к его рту.
– Десять? – потрясенно спросил он. – У него их было десять, Лэйра. Это последняя.
– Калейя, – прохрипел Аларик. – Ее… свобода.
– Не говори ничего, – произнес Йеро, перебросил руку Аларика через плечо, поднял его и взвалил на себя. То, как он посмотрел при этом на меня, заставило меня встревожиться еще сильнее. – Калейя – это твоя сестра? Она в плену? Если ты отдашь долг и последняя печать будет разбита, ее отпустят?
Аларик раз за разом коротко кивал, будто этот простой жест требовал от него огромных усилий. Я подошла к нему и, взяв его лицо в ладони, повернула к себе. Аларик смотрел сквозь меня. Каждый вдох отдавался хрипом в его груди. Ему не хватало воздуха, и каждый вдох требовал огромных усилий.
Вика воздела руки к небу.
– Долговые печати! Это же легенда!
– Похоже, они существуют, – проворчал Йеро.
– Ты можешь ему помочь? – спросила я. – Мы должны что-то сделать.
– Нет.
– Кто-нибудь может ему помочь?
– Не знаю. Но нам нужно идти дальше. Предполагаю, ты не согласишься его оставить, пока он еще дышит.
– Нет, – быстро ответила я. – Мы его не бросим. Слышишь меня, Аларик? Мы тебя не бросим.
Я вспомнила про мазь из магического горшочка. Она помогала маме, когда ей становилось трудно дышать из-за ее болезни увядания. Йеро неохотно подождал, пока я втерла немного мази в грудь Аларика, а потом помазала ему под носом.
– Не поможет.
По голосу было заметно, как ему не хочется этого говорить.
– Клятва, которая его связывает, налагает магические путы на его грудь и его горло. Они затягиваются, как только он об этом заговорит; так что ты можешь целиком его окунуть в травяной отвар – ничего не поможет.
Магические путы… я осторожно коснулась кожи Аларика, тех линий, которые обвивали его горло и его грудь и теперь пытались его убить.
Нет, Аларик. Этого не случится!
– Это происходит, потому что он об этом заговорил? – спросила я у Йеро. – Потому что он выдал свою тайну?
Йеро кивнул. Аларик попытался сдавленно улыбнуться.
– Подумай о том… – едва слышно выговорил он, силясь произнести следующее слово.
Я прижала палец к его губам, уже потерявшим цвет.
– Тссс. Не говори ничего. Калейя будет на свободе. Обещаю.
Ты сам сломаешь эту печать.
Внезапно я нащупала что-то на его коже. Одна из белых линий будто отличалась от остальных. Магия была тщательно спрятана, но я хорошо научилась ее находить. Именно поэтому ему делали татуировки кровью дэмов? Чтобы скрыть шрамы магических пут? Чтобы скрыть отвратительные следы этой жестокой магии? Я спрошу у него, когда он снова будет способен мне отвечать.
– Быстрей! – крикнула Вика. – Кажется, они идут!
Я сосредоточилась на магии, окрашенной в бирюзовый и изумрудный, с которой я научилась так хорошо обходиться, и осторожно коснулась с ее помощью магических оков, обвивавших грудь Аларика.
В следующее мгновение Аларик застонал, его глаза закатились, все тело задергалось, так что Йеро едва смог его удержать.
Я быстро отдернула магию.
– Не получится, – испуганно воскликнула я. – Если я ошибусь, это его убьет.
Йеро покрепче ухватил Аларика.
– У нас все равно больше нет времени. Ему придется продержаться так. Или…
Мы скорее тащили Аларика, чем помогали ему идти. Через несколько метров его ноги уже просто волочились по полу, пока мы бежали, слыша, как у нас за спиной раздаются тяжелые шаги. Кадиз явно пошел один – поэтому ему удалось быстрее пройти тоннель. Поскольку он был один, ворота тоже были только одни. Он нас почти нагнал.
Я едва не закричала от ярости, когда перед нами появились еще одни золотые ворота, но на этот раз они открылись сами, когда мы подошли. Мы проскользнули в них и оказались внутри какой-то башни.
Я встревоженно огляделась по сторонам. Так много дверей. Та, через которую мы вошли, медленно закрывалась. Снаружи она выглядела как золотые решетчатые ворота, а изнутри как дверь из обитых железом досок. За мгновение перед тем, как она должна была окончательно закрыться, она распахнулась снова. В дверном проеме стоял Кадиз, запыхавшийся и вспотевший; золотые волосы прилипали к его лицу. Он не обратил на меня внимания – посмотрел куда-то мимо меня и сглотнул.
Я обернулась и увидела, что в двери напротив нас стоит Десмонд.
– Нет, – произнес он, будто я и Кадиз, будто мы все совершили что-то ужасное. Но ведь это было не так?
– Лэйра, – произнес Десмонд. На нем были светлые штаны и узкий кремовый мундир для верховой езды – словно он собирался на праздник. Но не на такой, как в Немии. Его лицо выглядело таким осунувшимся и усталым, каким я никогда его не видела за все эти годы.
– С тобой все в порядке? – спросила я, а затем снова повернулась к Аларику, чье дыхание стало лихорадочным, поверхностным, дрожащим.
