Ее королевское пророчество - [41]

— Я не вижу большой разницы, — буркнул Леон, явно кривя душой. Он поспешно ретировался к своему столу, но даже его спина по-прежнему оставалась напряжена.

— И кто-то тут говорит о ребячестве? — хмыкнул Ламонт. Он покачал головой, но более решил не лезть с нравоучениями. Леону и самому требовалось время, чтобы как минимум остыть. — Что за важные вести у тебя? — решил поинтересоваться Дойл, намеренно меняя тему разговора.

— Дело государственной важности, между прочим, — пробурчал тот, пододвигая к себе принесенный сверток. — Вот иди-ка сюда, взгляни.

Советник иностранных дел встал из-за своего стола, чтобы с интересом рассмотреть то, что было завернуто в белый кусок материи. Леон аккуратно отогнул тряпичный край, являя взору Ламонта красивое ожерелье, украшенное большими алыми рубинами. Лучи солнца тотчас заиграли золотыми и красными бликами, выгодно подчеркивая все достоинства ювелирного великолепия.

— Любопытная вещица. — Дойл одобрительно прищелкнул языком. — Выглядит очень дорого. Я бы даже сказал, помпезно. И кто же счастливица? — Он перевел заинтересованный взгляд на друга. — Это ведь подарок?

— Не угадал. — Леон перевернул ожерелье, указывая на гравировку. — Теперь посмотри сюда.

Ламонт наклонился еще ближе и с удивлением присвистнул.

— Герб Инганнаморте… Выходит, это ожерелье королевы? Откуда оно у тебя?

Леон так же аккуратно завернул драгоценность обратно в материю и произнес:

— Видишь ли, дорогой друг, сегодня мои люди задержали одного человека, который пытался довольно неумело сбыть эту, как ты говоришь, любопытную вещицу. И, разумеется, он не смог толком объяснить, откуда она у него взялась. Пришлось мне лично допросить воришку. Не скрою, кое-где довелось применить силу. Но оно того стоило. — Леон бросил быстрый взгляд на Ламонта, убеждаясь в том, что тот действительно внимательно его слушает. — Заключенный под стражу не крал ожерелье. Он получил его якобы в подарок. От Чужеземца.

— Вот как. — Брови Ламонта удивленно приподнялись. — Честно признаться, я был лучшего мнения об этом парне. Да, он подлец и убийца, но все ж таки я думал, что он предпочитает дам…

— Дойл, мне не до шуток, — недовольно скривился Леон. — Мне продолжать? Или твоя изощренная фантазия уже и так подкинула тебе немало подробностей?

— Я весь внимание, — смиренно склонил голову Ламонт.

Советник Барт что-то неразборчиво буркнул, но, в конце концов, продолжил свой рассказ.

— В итоге выяснить удалось несколько весьма любопытных фактов. Первое: Чужеземец впервые сам назвал себя этим прозвищем, и думаю, так будет и впредь. Теперь он заявляет о себе в открытую. А вот следов по-прежнему не оставляет. Их нет ни на ожерелье, ни на людях, с которыми он контактировал. Почему я говорю «люди», а не «человек», полагаю, ты догадываешься. Еще несколько «воришек» с аналогичными «подарками» вроде колец и серег моя служба обнаружила после того, как хорошо поискала. Все они говорят одно и то же.

Второй любопытный факт. За предложенные драгоценности ничего конкретного Чужеземец не попросил. Он лишь сказал: «Ваши семьи голодают, а королева их даже не носит». Но мы-то с тобой понимаем, что гражданские войны начинаются как раз вот с таких туманных намеков. Мое мнение таково — Чужеземец вербует организаторов как раз для этой цели. Вероятнее всего, первый бунт мы получим на празднике Трехсотлетия.

И наконец, третье. Драгоценности похищены прямо из дворца. Это лично меня беспокоит больше всего остального.

— Как? Прямо отсюда? — Ламонт снова присвистнул, но на этот раз его мимика выдавала явное напряжение.

— Нет, это драгоценности из Зимней резиденции королевы. Но сути это не меняет. Нужно усилить охрану и здесь и там. Честно говоря, этот неуловимый парень уже порядком меня разозлил. Когда я доберусь до него… — Руки Леона непроизвольно сжались в огромные кулаки, дыхание участилось. — Он ведь маг, Дойл! Почему же он нападает на самое дружественное к магам королевство?!

— Узнаем сразу же, как только спросим у него лично, — невесело усмехнулся Ламонт. — Ладно, Леон. Главное, что я услышал из твоего доклада, так это то, что вам с Морриган действительно пора прекращать вести себя, словно дети. Ты должен ей все рассказать, а она выслушать. — Увидев, как после этих слов Леон приготовился возражать, Ламонт упреждающе поднял руку. — Я помогу тебе в этом! Есть у меня одна идея на этот счет. И если ты решишься на ее реализацию, это окончательно вернет твои отношения с королевой исключительно в рабочее русло.

— Что за идея? — Советник государственной безопасности заинтересованно подался вперед. — Говори скорее, не томи!

— Но… Ты точно уверен, что твои чувства к Морриган это не любовь?

Плечи Леона на этом вопросе устало поникли.

— Думаешь, за столько лет я не разобрался в этом вопросе? Она очень близкий и дорогой для меня человек, но… Нет, Дойл, никого я не люблю. Свою Ксиллу я так и не встретил, увы.

— Какие твои годы, — тепло улыбнулся Ламонт. Имя главной женщины в его жизни, произнесенное Леоном, ласкало слух и вызывало смешанные чувства от сладкой истомы до горечи сожаления. — Что ж, — деловито хлопнул в ладоши советник Дойл, возвращаясь к сути своей идеи, — поначалу ты будешь против моего предложения. Это будет первая и естественная реакция с твоей стороны. Но чуть позже, хорошо поразмыслив, ты поймешь и признаешь мою гениальность в решении твоих личных проблем.