Ее королевское пророчество - [21]

Анри не хотел быть тем, кем он был. И он совершенно не представлял, как ему жить дальше.

Все глубже в лес двигаться было страшно до дрожи в коленях. Кроны деревьев, несмотря на частично опавшую листву, становились все гуще, черные ветки зловеще выделялись на фоне серого неба и порывисто шумели, заглушая другие звуки леса. А звуков, надо сказать, становилось все больше.

Анри шел, постоянно оглядываясь и боясь пропустить подкрадывающегося к нему хищника, встреча с которым была лишь вопросом недолгого времени. Провести еще одну ночь в лесу теперь казалось ему верхом безумия. Анри был совсем не приспособлен к жизни в дикой природе, худой и щуплый, он мог похвастаться лишь ростом, но никак не силой. Мысль о том, чтобы вернуться и пойти с повинной к старосте деревни, теперь представлялась ему более привлекательной, чем оказаться в лапах какого-нибудь страшного зверя. Смерть от рук охотников наверняка будет более быстрой и гуманной.

Голод тоже не придавал оптимизма. Скудные запасы провизии, прихваченные из дома, в лучшем случае можно было растянуть на три дня. Ягод в лесу уже почти не осталось, а в грибах Анри разбирался плохо.

Спотыкаясь от усталости, незадачливый путник в очередной раз уныло подумал о теплом и сухом крове, оставленном позади, и вдруг… очутился на тускло освещенной кухне отчего дома.

Усталость в мгновение ока сняло как рукой. Анри ошарашенно огляделся вокруг, отмечая и пустую бутылку на заляпанном чем-то кухонном столе, и нестройный храп, доносившийся от отцовской кровати. Если уж отец пил, что, к слову сказать, бывало редкостью, то до беспамятства.

Было ли это поводом для радости или, напротив, печали о пропавшем сыне?

Анри и сам не понимал, хотел бы он знать ответ на этот вопрос.

Эту ночь Анри провел в сарае, зарывшись в стог сухого колючего сена. Остаться дома, несмотря на то, что сон отца был пьян и оттого крепок, он все же не рискнул. Ранним утром, освежив свои припасы и пополнив холщовый мешок нужными в дороге вещами, о которых раньше и не подумал, Анри снова двинулся в путь. Дойдя до калитки, остановился.

Что, если кто-то увидит?

Быть пойманным после желанного отдыха и на сытый желудок Анри уже не хотелось.

Попробую-ка я выкинуть еще раз такой же фокус. Но в обратную сторону.

Анри закрыл глаза, представил опушку леса, где встретил свой шестнадцатый день рождения. Затем медленно-медленно открыл и впервые за последние несколько долгих и тревожных часов улыбнулся от уха до уха.

А может, магом быть не так уж и плохо?

Удар в затылок, который обрушился на Анри, едва он успел додумать свою мысль, сшиб его с ног и погрузил в темную неизвестность.

Последнее, что успело зацепить ускользающее сознание новоиспеченного мага, был стойкий запах вербены.

— Я, значит, только решил сходить по нужде, как вдруг этот рыжий! Вырос как гриб из-под земли! Ну, я его дубиной-то и шарахнул. Моя, надежная-то, завсегда со мной, ага. Даже по нужде без нее не хожу.

Голос говорившего был Анри не знаком и сначала, казалось, шел откуда-то издалека. Постепенно громкость наросла, и стало понятно, что мужчина находится совсем рядом. К звукам вскоре добавились и ощущения. Анри почувствовал, что его везут на старой, бесконечно скрипящей повозке, руки и ноги у него связаны, правда, не слишком туго. Видимо, серьезным противником его никто не считал. Сильно болела голова, что в сложившихся обстоятельствах было совсем не удивительно. Запах вербены тоже усилился. Приоткрыв глаза, Анри увидел на своей груди скрученные в тугой венок соцветия.

Его личные оковы.

Эти печально известные цветы теперь были в ходу круглый год. Осенью и зимой их специально выращивали дома в горшках, и они всегда были в арсенале каждого уважающего себя охотника на магов.

Значит, охотник. Недолгими же были приключения…

Анри оценил широкие плечи, крепкую спину и затылок своего возницы. Шансов на удачное бегство у него не было.

— А может, это, отметим успех-то? — Второй голос, на удивление, оказался женским, и Анри выгнул шею, чтобы получше рассмотреть говорившую. Спина была узкая, даже хрупкая, черные волосы собраны в конский хвост и перехвачены простой серой лентой.

— Отметить? Оно, конечно, недурно, — мечтательно крякнул мужчина. — Да только сперва ж надо сдать рыжего куда полагается. Да награду за него выручить. А потом можно и выпить чарку-другую.

— Ой, дуралей! Да разве ж отметить только выпивкой можно?! — Голос женщины стал игривым и кокетливым. — Вот ведь недогадливый! Давай у тех кустов тормози свою клячу.

— Эк, какая ты проворная! — снова крякнул мужчина, как показалось Анри, даже слегка смущенно. — А куда ж я этого дену?

— Да куда ж он денется-то! Связанный и с вербеной! Пошли, красавчик, не робей!

Женщина прямо на ходу легко спрыгнула с повозки, плавной походкой удаляясь к обозначенным кустам. Она шла, не оглядываясь, уверенная в том, что за ней точно последуют.

Наконец лошадь, понукаемая руганью возбужденного возницы, остановилась, и тот поспешил за пропавшей из виду чаровницей.

Анри остался совсем один. Выждал для верности пару минут, затем приподнялся на локтях, стараясь оценить свои шансы на ставший неожиданно возможным побег.