Её капитан - [13]

Холли задрожала от открывшейся картины.

Да. Дом представлял собой один большой готический образ.

— Обычно выглядит не так плохо, как в шторм, — попробовала оправдаться она.

— Разве? Этот дом всегда был чем-то вроде предмета баек, — ответил Слейт. — Когда я был ребенком, мы бросали друг другу вызов провести здесь ночь. Мы думали, что в доме обитают привидения.

— И по-прежнему обитают, — жизнерадостно ответила Холли.

Недоверие и насмешка на лице Слейта подбодрили ее. Не совсем луч надежды среди черных туч мрака, но Холли радовалась всему, что могла получить.

Слейт припарковал грузовик как можно ближе к парадной двери, но подальше от грязи, и Холли начала открывать пассажирскую дверь. Казалось, он знал эти места.

— Постой, — Слейт перехватил ее руку и снова закрыл дверь. — Сзади лежит дождевик, — перегнувшись через сидение, он достал накидку. — Надевай.

— Так точно, капитан, — Холли накинула на себя виниловое пончо и натянула на голову капюшон. — А как же ты?

— Я добегу.

— Дождевика хватит на двоих, — она распахнула полы в приглашении.

— Шутишь, — сказал он. — Хочешь верь, хочешь нет, но у меня на самом деле есть чувство юмора.

— Мой папа тоже так думал. Черное и дьявольское, — Холли помолчала. — И я надеюсь, в ближайшие дни ты мне его покажешь.

Пожав плечами, Слейт снова потянулся назад и, достав яркую желтую широкополую зюйдвестку¹⁴, водрузил ее на голову.

— Ты похож на Г…Глостерского моряка, — сказала она, глотая смех. Холли хотела сказать «Гордона-рыбака», но решила, что Слейт не оценит сравнение с парнем, нарисованным на коробке рыбных палочек. Кроме того, он куда больше напоминал виденный ею в Глостере восьмифутовый бронзовый кенотафий, изображавший рыбака с напрягшимися мышцами, стоящего за штурвалом своего судна и смотрящего сквозь шторм на скалы впереди. В путеводителе было написано, что статуя сделана по образу капитана Клейтона Морриси и служит мемориалом с надписью «те, кто погружается в море в кораблях»¹⁵.

Боже. Идеальное соответствие. Слейт сам бы мог стать прототипом статуи.

— Я и есть моряк, милая, — тихо сказал он, озвучивая мысли Холли.

Слово «милая» обволокло ее, как густые сладкие сливки, согревшие саму душу.

— Или рыбак с острова Пиберри, — Слейт застегнул пряжку на ее длинном желтом плаще, и ночь разрезал очередной раскат грома. — Беги, детка. Я следом за тобой.

Но он, конечно, не побежал за ней. Поскальзываясь, Холли понеслась через газон и добралась до противоположного его конца, где под прохудившимся навесом возвышалось витиеватое крыльцо особняка.

Всматриваясь во тьму сквозь проливной дождь, Холли поначалу не могла различить высокий силуэт Слейта.

Наконец она увидела его, огромного и жесткого, стоящего у кузова грузовика и связывающего что-то под брезентом. Он поднял громоздкую связку, но одну руку оставил свободной, чтобы прихватить тяжелый ящик с инструментами.

Холли открыла дверь и, включив свет, пододвинулась, давая Слейту место поставить груз.

— Твои пироги, — он положил на стиральную машину несколько влажных мягких коробок вместе с парой принесенных им вещей. — Не хочу тебя расстраивать, но твоя репетиция провалилась из-за немного подпортившейся погоды.

— Немного! — фыркнула Холли, стоя на месте, пока с нее на пол стекала вода. — Только ты мог спасти пироги посреди зверского шторма. Господи. Да ты бойскаут. Всегда готов.

— Не всегда, — пробормотал Слейт, однако подмигнул ей из-под полей своей желтой зюйдвестки.

— Серьезно? — выгнула брови Холли, забирая из его рук оставшиеся пакеты и отставляя их в сторону. Она сняла с него шляпу и, не в силах удержаться, еще сильнее взлохматила его влажные взъерошенные ветром волосы. — Вам нужны доказательства, капитан Клайборн?

Слейт скинул с себя куртку и повесил ее на один из крючков в прихожей. Он просто пожал плечами и, полностью сосредоточившись на процессе снятия одежды, делал вид, что ему совершенно плевать на слова Холли.

Умей она скрежетать зубами, она бы заскрежетала.

— Скажите-ка мне, капитан, сегодня утром уезжая из дома, вы рассчитывали что-нибудь получить?

— Например? Пироги? — проблеск юмора исчез столь же быстро, как и появился.

— Что-нибудь, — повторилась Холли. — Кое-что.

— О, — его выступающие скулы на мгновение окрасил румянец, но тут же исчез. — Не очень.

— И все же… готова поспорить, у тебя есть с собой презервативы, не так ли? — румянец вернулся на прежнее место и остался на более долгое время. — Вероятно, упаковка или две…или, черт, возможно, целая коробка в бардачке твоего грузовика.

Слейт дернул ее к себе для еще одного поцелуя в стиле «гром среди ясного неба» или же «да гори оно все синим пламенем». Однако он столь же внезапно отстранился, чтобы снять с Холли дождевик и повесить его рядом со своей шляпой.

Он недовольно посмотрел на лужи посреди прихожей.

— Швабра? — потребовал Слейт, словно опаляющего поцелуя не было и в помине.

— Ш…швабра? — повторила Холли, в то время как ее мозг был все еще поджарен вспышкой испепеляющего зноя.

— Знаешь, такое орудие для уборки, вытирающее лужи воды, если не помогает простая тряпка?

Потеряв дар речи, она кивнула на угол комнаты. Секунду спустя Слейт вернулся со шваброй, в то время как Холли по-прежнему ощупывала пальцем зацелованные и обожженные страстью губы. Слейт вновь оставил на ней свой пылающий след, о котором она нескоро забудет, если когда-нибудь забудет вообще. И в очередной раз Слейт не выглядел затронутым их кратким, хоть и жарким порывом.