Её капитан - [15]

«Нужно отлить» — неудачный выбор слов в сложившейся ситуации — но Слейт прихватил половину упаковки найденного в холодильнике неплохого домашнего пива и, надеясь избежать дальнейших расспросов, ушел в ванную. Вот только даже там не было спасения от текущей с потолка воды. Опасаясь падения на голову куска краски или штукатурки, Слейт быстро закончил и вернулся на кухню. В следующий раз придется разобраться с ванной этого гиблого места.

«В следующий раз?», — он тут же отринул мысль. Ни за что на свете Слейт не собирался снова иметь дело с раздражающей женщиной и адской бездной, зовущейся ее домом.

Но ему пришлось признать, что бо́льшая часть раздражения была вызвана тем, что Холли заставляла его чувствовать.

Жизнь и возбуждение. Как у здорового энергичного самца в расцвете сил.

Стоя на ступенях покосившейся лестницы, он впился взглядом в Холли.

— О чем, черт возьми, ты думала, покупая эту поленницу?

— Ну, сейчас мой дом вряд ли можно назвать поленницей, — напомнила Холли. — Он слишком мокрый, чтобы загореться, как думаешь? — она переставила пластмассовое ведро, чтобы в него падали капли из дыры в потолке, и вернулась к столу убрать остатки ужина.

— Ты не хочешь знать, о чем я сейчас думаю, — проворчал Слейт.

Налив в раковину средства для мытья посуды, Холли посмотрела через плечо на Слейта.

— Но я хочу, Слейт. Я хочу узнать о тебе все, что только можно.

— Наш поход к гадалке недостаточно удовлетворил твое любопытство?

— Расскажешь мне о Зои?

При виде вспышки нетерпения в зеленых глазах у Слейта в голове взвыл сигнал тревоги.

— Нет.

— В таком случае, недостаточно, — Холли наполнила чайник водопроводной водой и поставила его на газовую плиту. — Кофе или чай?

«Бренди. А потом еще. Чем больше, тем лучше».

— Кофе, — вместо этого ответил Слейт.

— Разумеется, ты — любитель кофе, — Холли усмехнулась, будто выиграла тайное пари с огромной ставкой.

— Дай угадаю. Себе ты заваришь чаю. Скорее всего, зеленого. Стоп. Или какую-нибудь странную чайную хрень? Может, травяную или цветочную муть?

— Зеленый. С жасмином. Видишь, как хорошо мы друг друга знаем? — рассмеялась она, передвигая кофемашину Keurig на середину стойки. — Черный и крепкий, верно? Тебя устроит итальянской или французской обжарки?

— Чем крепче, тем лучше, — пробормотал Слейт себе под нос.

— Знаешь ли, я все слышу, — прокомментировала Холли, но ее кипучее хорошее настроение не ухудшилось ни на йоту. Видит Бог, она была утомительной. — Спорим, когда мы целовались, ты не считал меня надоедливой и раздражающей, большой старый брюзга.

Иисус. Эта женщина убивала его. Она на самом деле пыталась. Обязательно было напоминать об их горячих чувственных поцелуях? Причем в тот момент, когда Слейт стоял на чертовой лестнице, шатающейся от каждого движения и способной в любую секунду рассыпаться под его весом на щепки?

Он взволнованно смотрел, как к нему приближается Холли.

— Плюй, — приказала она, протянув руку, будто он был непослушным мальчишкой на уроке, а она — школьной учительницей, велевшей выплюнуть в ее ладонь жевательную резинку.

Однако Слейт покорно наклонился и выплюнул изо рта гвозди. Проигнорировав пояс с инструментами, Холли положила гвозди в задний карман его джинсов и, нежно погладив ягодицу, потянулась к тарелке на кухонном столе.

— Возможно, пирог подсластит пилюлю, — она поднесла вилку с пирогом ко рту Слейта. Он принял кусок и встретился с ней взглядом. — Вкусно?

— Угу.

— Тогда слазь с проклятой лестницы и посиди со мной. Там еще много вкусного, — ее голос был хриплым и звучал призывно. — Но садись осторожней. У тебя в заднем кармане гвозди.

Гвозди, которые она намеренно положила туда, только чтобы найти предлог прикоснуться к Слейту. Скорее всего. Не сказать, что Холли в принципе требовался предлог сделать то, чего она желала. Он никогда не встречал более упертой и импульсивной женщины. Слейт вспомнил, как она чувственно погладила его зад, и своенравные мысли внезапно вышли из-под контроля, направившись вниз по запретному эротическому пути, ходить по которому не следовало.

— Не хотелось бы, чтобы ты поцарапался, — добавила Холли, стоило Слейту наконец-то взять себя в руки. «Нет, когда тебя могу поцарапать я», — невысказанная провокация повисла в воздухе, как насмешка. Или как вызов.

Господи. Холли не могла не знать, что к данному моменту Слейт уже распалился. Она убивала его. Сопротивление начало казаться пустой тратой времени.

Сняв с пояса инструменты, Слейт вытащил из заднего кармана гвозди и положил их на стол, где уже стояло шесть пирогов, все на разных стадиях съедения.

— Итак, тебе понадобилось столько пирогов, чтобы…

Холли пожала плечами.

— Я хотела посмотреть, какие мне больше понравятся, а какие можно замораживать. Какие лучше есть теплыми, и сколько времени они не портятся. Какие подходят для отпуска, а какие вкуснее с мороженым; какие хорошо сочетаются с сыром и вином, а не с чаем и кофе; какие не подходят для семей, а какие можно включить в детское меню.

В ее словах имелся некий странный смысл. Хотя сам Слейт, скорее всего, пробовал бы все пироги по одному.

Холли попивала свой ароматный чай. Слейта уже ждал кофе, черный и крепкий, а также тарелка с шестью кусками пирога. Ему отчасти понравилось, как Холли его кормила. Шатаясь на лестнице, Слейт даже не знал, какой из проклятых пирогов был на поднесенной к его губам вилке. Все, что он помнил — искры и пламя в глазах Холли.