Её капитан - [12]

— Поэтому она наглаживала твою руку?

— Возможно, — пожал он плечами. — Кто знает? Наши отношения никогда не были серьезными и закончились давным-давно.

Сжав камни в ладони, Холи ухватилась за них покрепче, не желая отпускать олицетворяемое ими вдохновение и обещание.

— Просто почему-то, — Слейт помог ей забраться на пассажирское сидение, а сам занял место водителя и завел двигатель.

Едва Холли пристегнулась ремнем безопасности, как на машину налетел шторм. Дождь разъяренно бился о лобовое стекло. Слейт включил дворники на максимальную скорость. Они носились вверх-вниз не хуже спринтеров-легкоатлетов, однако все равно по стеклу стекал океан воды, и точно такой же лился на крышу. Учитывая опускающуюся темноту, видимость стала почти нулевой.

Слейт прорывался через потоп, как водитель танка, косящий очаги террористического восстания. Холли с такой силой вцепилась в приборную панель, что побелели суставы.

— Не так-то просто, — прорычал Слейт сквозь стиснутые зубы. — Этого я и боялся. И знаешь что? Мне не потребовался хрустальный шар, чтобы понять, чем все закончится.

Молния зигзагом располосовала небо. От последующего удара грома Холли подпрыгнула на месте, словно от грохота орудийного огня или минометного снаряда. Побледнев, Слейт вздрагивал от каждого раскатистого эха и, сжимая челюсти, напрягал пальцы на руле. С каждой первой нотой он вдыхал, а выдыхал, только когда звук полностью стихал.

Холли изучила профиль Слейта. Ему нравился грохот еще меньше, чем ей. Куда уж очевиднее. Гром напоминал ему о пустыне?

— Ты не сможешь уплыть на лодке, — сказала Холли. — Не сможешь вернуться на свой маяк.

— Нет. Слишком поздно, — скривился Слейт. — Придется ждать, пока не прояснится.

— Не похоже, что буря вообще когда-нибудь стихнет, — сказала она. — Напоминает разверзшийся ад на Земле.

Он не ответил, и Холли отругала себя за глупый комментарий. Что-то подсказывало, что мужчина рядом с ней повидал настоящий ад. И простой погодный катаклизм, каким бы сильным он ни был, даже отдаленно не напоминал то, через что прошел Слейт.

— Стихнет… рано или поздно, — сказал он, наконец. — Сложно сказать, продлится шторм один день или же дольше, — Слейт попытался включить радио, но из динамиков донеслось лишь статическое потрескивание. — Черт возьми. Остров на некоторое время будет отрезан от мира.

— Ты можешь остаться со мной, — предложила Холли. — Если мы когда-нибудь доберемся до моего дома.

— Нет… — не успел он закончить фразу, как на грузовик низверглось очередное цунами. На щеке Слейта дернулась мышца, и он стиснул зубы. — Возможно, придется, — признал он.

— Хорошо, — жизнерадостно ответила Холли, — ведь у нас, по крайней мере, есть пироги.

— Да, — отозвался он, — у нас, по крайней мере, есть пироги.

— Если коробки в кузове не зальет водой.

— Я накрыл их непромокаемым брезентом. Он убережет пироги, и его должно хватить до тех пор, пока мы не доберемся до твоего дома.

Слейт замолчал, сконцентрировавшись на езде через ливень, и воцарилась тишина.

Холли не стала ее прерывать, несмотря на желание болтать, задавать вопросы о том, кто он, откуда, и как впал в то состояние, в каком пребывал сейчас. Очень шаткое состояние — как она подозревала — если судить по тому, что обычный грохот грома вдребезги разбивал его обычно непоколебимое спокойствие. Холли хотела расспросить Слейта о дне смерти ее папы и разгадать все намеки отцовских писем. Рядом с ней сидела красивая, завораживающая, мужественная загадка, которую неудержимо тянуло разгадать.

В иной ситуации Холли начала бы болтать, лишь бы заполнить тишину, однако сейчас молчание странным образом успокаивало, а не порождало неловкость. Хоть Слейт и вздрагивал с каждым раскатом грома, но держал руль твердо и уверенно.

Холли облегченно вздохнула. Учитывая отсутствие видимости и скользкие дороги, поездка стала в лучшем случае сложной. Если и существовал человек, способный справиться с задачей и продолжить вести машину, то им был Слейт Клайборн.

И все же Холли не могла понять, что творится в голове у этого мужчины. Да и поймет ли когда-нибудь вообще?

Почти забыв о буйстве на улице, она сосредоточилась на том, что узнала о сидящем рядом с ней нечитаемом невосприимчивом мужчине. Мадам Зельда — а по совместительству еще и Зои — подтвердила то, о чем Холли и без того подозревала. Боль изрешетила Слейта и проникла в само его существо.

В отличие от Холли, сбегавшей от своих страданий, он, похоже, никак не мог отпустить прошлое и проложить курс к будущему.

Поездка заняла целую вечность. Или пять минут. Холли совершенно потеряла счет времени.

— Святое дерьмо, — сказал Слейт.

— Давно здесь не бывал?

— В таком освещении... Да. Можно сказать и так.

Ей пришлось признать, что погода выставляла разваливающееся здание не в лучшем свете. Мрачный особняк посреди ветреной дождливой ночи выглядел более чем внушительным.

Возможно, лучше подошло бы определение «жуткий». Свистящий воющий ветер тряс дом так, что грохотали ставни, а нарастающий ливень трепал его, порождая ощущение уныния, горестного опустошения и самого темного безнадежного отчаяния. Соседские дети помогли Холли развесить вдоль подъездной дорожки и на деревьях мерцающие рождественские гирлянды, которые вкупе с потрепанными украшениями на газоне лишь усугубляли пугающий эффект.