Эдуард Стрельцов. Трагедия великого футболиста - [31]

Были и те, кто полагал, что не сможет человек, на пять лет выбитый из спортивного режима, подорвавший непосильной работой в лагерях здоровье, восстановить форму и наверстать упущенное. Футбол ушел далеко вперед, омолодился, обрел новых лидеров, иными стали техника и приемы игры. А Стрельцов, конечно же, отстал, утратил в лагерях свои былые уникальные бойцовские качества, технику.

И основания для таких рассуждений, что скрывать, были. Внешне он действительно погрузнел, раздался, стал медлительнее, пропала буйная шевелюра.

И тем более честь и хвала, и низкий поклон тем, кто сохранил любовь к великому футболисту, кто не потерял веры в него, не утратил убежденности в его невиновности, чистоте и порядочности. Тем, кто не побоялся поручиться за недавнего зэка, отстаивать на всех этажах власти его доброе имя и место в строю действующих футболистов.

Еще раз выделю А.И. Вольского, который вел упорную борьбу во многих «инстанциях» за то, чтобы со Стрельцова официально сняли дисквалификацию от 27 мая 1958 года и разрешили включить в основной состав «Торпедо».

Сколько бумаг написал, характеристик, ходатайств, сколько обил порогов «больших» начальников! Но вопрос, к сожалению, не решался.

Стремясь выяснить причины этого, я встретился со многими из тех, кто три десятилетия назад в той или иной мере был причастен к большому спорту. Мои собеседники сходились во мнении, что отмену дисквалификации Стрельцова поддерживали Ю.Д. Машин — в то время председатель Спорткомитета СССР (тогда Союз спортивных обществ и организаций СССР), СП. Павлов, в то время Первый секретарь ЦК ВЛКСМ, другие руководители, чье мнение, как мне казалось, должно было быть принято в расчет.

Однако их мнение не смогло изменить ситуацию, потому что на верху пирамиды власти по-прежнему находился Н.С. Хрущев. Кто мог взять на себя смелость отменить дисквалификацию, когда в памяти еще свежо было «высочайшее» напутствие по Стрельцову (помните: «посадить, и надолго»)?

Вопрос решился только после смещения Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС. Сейчас нередко в печати можно встретить суждения о хрущевской «оттепели», о первых ростках демократии в шестидесятых. Не хочу спорить с этими утверждениями. Но уверен, что многие люди старшего поколения хорошо сохранили в памяти нравы тех лет. Среди чиновников любого уровня бытовала предубежденность и перестраховка в отношении людей, ранее оступившихся или попавших в «черные» списки. Случайно человек оступился или все произошло по злому умыслу тех, кто вершил судьбы людей, в это не вникали. Поэтому пусть читатель постарается представить себе то благородство и мужество, особенно у государственных, партийных или хозяйственных руководителей, которые стояли за такими акциями «по Стрельцову», как включение его в состав торпедовской и сборной футбольных команд, вторичное присвоение ему звания «Заслуженный мастер спорта СССР», назначение детским тренером.

Пока же Стрельцов работал на ЗИЛе, а в свободное время тренировался и играл, как когда-то в юности, в заводской клубной команде. Благо дисквалификация на эти игры не влияла. Пророческими оказались «пожелания» Стрельцову, которые якобы от имени товарищей по сборной страны и «Торпедо» опубликовала «Комсомольская правда» в 1958 году еще до того рокового случая: «Начни-ка, друг Эдик, все сначала. Поиграй в клубной команде. Наведи порядок в своем быту, в своей семье. Докажи, что ты осознал свои поступки серьезно, не на словах, а на деле, и, может быть, мы снова поставим тебя центром нападения…». Народ валом шел на «его» матчи, и он не подводил. Старался, как всегда. И верил, что справедливость восторжествует.

И она восторжествовала. А о том, как это практически происходило, я узнал все от того же А.И. Вольского. Расскажу, как я шел к этой информации «из первых рук».

Когда уже была практически закончена рукопись книги, я решил встретиться с Аркадием Ивановичем Вольским, поговорить о том периоде его работы, об участии в судьбе Стрельцова, согласовать главу, где пишу про него.

Позвонил в Союз промышленников и предпринимателей России. Представился по телефону помощнику Б.А. Нефедову, рассказал о том, чем вызвана просьба о встрече. Через день получил согласие, было названо время.

Союз промышленников и предпринимателей находится на Старой площади, в здании, где раньше находились МГК КПСС и ЦК КПСС и где мне доводилось не раз бывать. С холодком в спине ходил тогда по тихим коридорам, покрытым красивыми ковровыми дорожками. Я докладывал там некоторые уголовные дела.

Запомнился строгий пропускной режим, предельно внимательные и придирчивые дежурные. В обязательном порядке проверялся не только партийный билет, но и отметка об уплате членских взносов.

Теперь все по-другому, во всяком случае, в Союзе промышленников и предпринимателей. Все проще и демократичнее. Я представился, и через три минуты меня провели к Аркадию Ивановичу.

Раньше мы были знакомы только по телефону. Я звонил ему, когда готовил статью про Стрельцова в «Совершенно секретно». Встретил он меня хорошо, поговорили, вспомнили гвардейскую Кантемировскую танковую дивизию, где он служил в конце сороковых — начале пятидесятых годов, а я, как уже писал, был там в конце восьмидесятых годов военным прокурором. Тепло и заинтересованно говорил Аркадий Иванович об Эдуарде Стрельцове. Один эпизод, самый важный для меня, воспроизвожу с документальной точностью.