Единственный друг - [4]

И при том в любовные похождения не вовлекал, в них участвовали лишь "равноправные" друзья. Всё же его эротические рассказы (подозреваю, что многое в них было приукрашено) не могли не разжечь во мне чувственности, еще долго остававшейся неутоленной.

Мне упорно не везло в любви. Одну из неудач я переживал особенно тяжело. Казалось, жизнь утратила смысл. Я молился богу, в которого не верил, чтобы он наслал на меня мезонный дождь. Но, увы, Кривые миры явно пренебрегали моей персоной.

Если бы не Лен... Он не отходил от меня, выхаживал как больного. Окружил такой заботой, такой нежностью, что за одно это я должен был помнить его до конца дней.

- Да плюнь ты на нее... - утешал он. - У тебя все впер-реди! Таких, как она, у тебя, знаешь, будет сколько?

Но утешения не помогали, и он, словно лекарством, поил меня разведенным спиртом и читал стихи. Я проваливался в сон под звуки его каркающего голоса...

И еще один эпизод, нет, событие, покачнувшее мои жизненные устои, приходит на память. Однажды Лен спросил:

- Ты любишь Его?

- Да кто ж Его не любит?!

- Ну я, напр-ример.

Я был потрясен. Слова Лена показались мне по меньшей мере кощунственными. Они преследовали меня, вспыхивая в мозгу вновь и вновь:

"Я... не люблю... Его!!!"

А сам-то я за что люблю?

Нет, кумир еще не рухнул, но что-то в нем потускнело, сделалось не столь бесспорным. Революции в моем сознании не произошло, для этого я был слишком ортодоксален. Однако появились сомнения, захотелось разобраться своим умом в том, что прежде принималось на веру.

Рисуя в памяти портрет Лена, я не могу опустить и такой штрих. Был среди лунапультистов один противный тип, иначе не назову. Он вечно ко всем цеплялся, затеивал ссоры. Находчивостью и остроумием не отличался, аргументам предпочитал брань. И как-то, в ответ на меткую реплику Лвна, крикнул ему:

- Заткнись, поганый лириец!

Лицо Лена превратилось в маску. На ней черным огнем пылали огромные угли-глаза. Я думал, Лен убьет мерзавца. Но он лишь сказал с ледяным достоинством:

- Да, я лириец. И горжусь этим.

Помню, меня поразила его дикция. Она была безупречна.

* * *

Лен неизменно подавлял меня своим превосходством. Лишь в увлечении лунапультой мы шли на равных. Здесь я даже вырвался вперед: гравипультировался первым и тем самым - уверен! - вызвал у него досаду, хотя он ничем ее не проявил.

Вспоминаю о лунапульте, как о самом ярком в жизни. По остроте ощущений, полноте чувств нет ей равных. Позднее, став космопроходцем, я не однажды бывал в гораздо более острых ситуациях, если оценивать их объективно, а не эмоционально. Чего стоит, к примеру, зациклиться в пространстве-времени! А ведь со мной это случилось...

В тот раз я испытал чувство обреченности, покорную готовность примириться с неизбежным. Страх и печаль сплелись в душе. Но меня не покидал трезвый взгляд на то, что произошло. При всей остроте ситуации не было остроты ощущений! Вероятно, оттого, что я уже стал стопроцентным профессионалом.

Лунапультой же занимаются любители. И вся она - взрыв эмоций! Тебя приподнимает над Землей, и несколько секунд висишь беспомощный, не чувствуя опоры, в зыбком равновесии. Затем - у-ух! - Земля падает из-под ног, а ты несешься ввысь, к свету, к небесной голубизне, к Солнцу. И кажется, что рассекаешь телом не податливый воздух, а толщу воды. Каждое облако как тяжелый пласт...

Один за другим отстреливаются ускорители-антигравы. Обойма пустеет. Небо уже густо-синее, на нем проступили звезды, еще чуть мерцают... Но вот превратились в мертвую россыпь льдинок на матово-черном фоне.

Затмилось Солнце, всплыл огромный диск Луны. До нее лететь и лететь... В тишине. В невесомости. Сквозь пустоту, где нет ни упругого сопротивления среды, ни ветерка.

Летишь наедине с Вселенной и... собственной гордыней, не думая о реалиях войны - дисколетах-перехватчиках, барражирующих на границах Солнечной системы, недавней атаке корпускуляров, когда словно лезвием срезало вершину Эвереста, неудавшейся попытке Кривых миров растопить льды Антарктиды и вызвать затопление материков...

МЫСЛИ абстрактные и возвышенные - о величии мироздания, тайне разума и смысле бытия, о высшей силе, есть ли она?

Вот и все о лунапульте. Не она главное в моих воспоминаниях. Их становой хребет - наша с Леном дружба. И неотрывная от нее история сенсационного завершения галактической войны.

Обремененный годами, я не могу не думать о природе войн, их корнях. Неужели война - непременная спутница разума? Ведь чем совершеннее разум, тем изощрённей создаваемые им орудия уничтожения, реальней апокалипсис. Но разве не разум в пред-роковой миг отодвигал его... на неопределенный срок?

Много столетий битвы сотрясали земной шар, пока он не стал для них тесен. Тогда вся Солнечная система, с ее планетами, спутниками, астероидами, превратилась в арену военных действий. И этого оказалось мало - война выплеснулась в Галактику, захлестнула ее.

На очереди была Вселенная, и лишь законы природы, словно неприступные бастионы, еще преграждали путь войне. Но если бастионы нельзя взять штурмом, то их можно обойти! Поиском обходных путей и занимались, со всем упорством, на какое были способны, лучшие умы как одной, так и другой враждующих сторон. И кто знает, не заполыхал ли бы вселенский пожар, если бы огонь не погасил Лен...