Единственная высота - [39]
Руки работали плавно, без рывков. Изредка поворачивал голову к окну, на котором были развешаны снимки, и вновь склонялся над столом. Никаких эмоций, сомнений, размышлений вслух. Операция катилась как хорошо отрепетированный спектакль. Так и должно быть.
Оставалось немного: отпустить все гайки, проверять, нет ли перекоса, и закрепить их окончательно.
В дверях показалась секретарша, она жестами пыталась привлечь внимание операционной сестры. Вторжение в операционную было нарушением всех устоев. Дагиров категорически запретил отвлекать его во время операций, что бы там ни случилось. И вот… Он еле сдержался, чтобы не выругаться.
— Борис Васильевич! Комиссия! — свистящим шепотом сказала секретарша. — Из Москвы! Три профессора и еще кто-то. Уже два часа дожидаются.
«Молодец, что не выругался», — мысленно похвалил себя Дагиров и снял перчатки.
— Ничего не поделаешь, — сказал он ассистентам. — Придется вам кончать без меня. Смотрите, чтобы в последний момент не сместились отломки. Не забудьте сделать контрольные снимки…
Уже входя в свой кабинет, Дагиров провел по лицу рукой, как бы стирая выражение озабоченности.
— Здравствуйте, здравствуйте. Рад видеть дорогих гостей.
Из-за стола, стоявшего справа от входа, встал навстречу старый знакомый, директор Северского института, не друг, не враг, но все же вместе выпито и переговорено немало. Постарел директор, пополнел, плечи опустились. Кивнул величественно, слегка опустив подбородок, поздоровался. Ясно! Подчеркивает официальность. Рядом с ним поднялся, шумно отодвинув стул, здоровенный дядя, косая сажень в плечах, нос картошкой, на лице простецкая улыбка. Пробасил:
— Коропов. Заведующий отделом Института скорой помощи.
Коропов… Коропов… Ну конечно! Толковые статьи в журналах, недавно вышла монография. Известная личность в ученом мире. Помнится, выступал на конференции в Соединенных Штатах. А держится просто и одет не по-профессорски: потертый пиджак, глухой черный свитер…
Рядом с Короповым дама, подтянутая, огненно-рыжая, слегка раздвинула губы в улыбке — бережется от морщин. Ну это пока в официальной обстановке. А когда дойдет до спора, забудет о внешности. В споре принципиальнейшую Марью Сидоровну не остановишь. Дагиров бывал у нее в Иркутске.
Он галантно поцеловал ей руку и прошел дальше.
Из-за стола навстречу чуть приподнялся заметно обрюзгший Шевчук. Изменился Семен Семенович, растолстел.
Дагиров повел губами, с трудом удерживая смех. Со стороны могло показаться, что он собирается поцеловать Семена Семеновича в лысину.
Райтоп! Честное слово, Райтоп.
В студенческие годы Борис Дагиров частенько по воскресеньям бывал в роли грузчика. На стипендию не прокормишься, да и домой, хоть изредка, не мешало послать деньжат — пять братьев не шутка, а он старший. Выгоднее всего было разгружать вагоны с углем. Грязная работа, зато платили прилично.
Обычно угольными делами распоряжался хмурый седоватый мужчина с оттопыренными ушами, одетый неизменно в синий плащ и непривычную по тем временам шляпу. Под мышкой был намертво зажат серый парусиновый портфель. С людьми он не разговаривал, а коротко и резко бросал распоряжения. Грузчики, увидев полную важности фигуру в синем плаще, посмеивались: «А, Райтоп пришел».
Как-то студенческая бригада подрядилась отвезти уголь и дрова в ближайшее село. На дорогу купили несколько бутылок местного виноградного вина, копченой рыбы, хлеба, арбузов. Устроились на машинах (Райтоп сел в переднюю) и поехали. В пути случилась поломка. Пользуясь вынужденной остановкой, пили вино, закусывали, пели песни. Райтоп от угощения отказался, сидел безвылазно в кабине и с недовольным видом смотрел вдаль.
В село приехали под вечер. Райтоп, разминая на ходу занемевшую поясницу, степенным шагом прошел в покосившуюся, наспех побеленную хибарку — контору склада. Студенты вошли вслед за ним. Увидев начальство, из-за стола вскочил завскладом, нос которого пылал не только от усердия. Райтоп, ни слова не говоря, не сняв шляпу (очевидно, она в его понятии была символом власти), обошел стоявшего навытяжку завскладом, оттеснил его в сторону, сел за стол и, упершись раскинутыми руками, не поднимая головы, бросил:
— Ну как у вас здесь? Порядок?
И вот он сидит через столько лет, живучий и неувядаемый Райтоп. Ни тени сомнения на челе. А папаша, рассказывают, был утонченный эстет. Впрочем, он был гинекологом, а гинекологи вообще славятся обходительностью.
Дагиров долго восторженно тряс руку Шевчука.
— Семен Семенович собственной персоной! Рад, очень рад! Давно мечтал залучить вас к себе. Надолго в наши пенаты? И, если не секрет, по какому случаю?
— А вас разве не предупредили? — удивился Шевчук и сразу осекся, что-то сообразив. — Странно, странно. Я твердо помню, что просил инспектора позвонить в Крутоярск. Но разве у нее в голове что-нибудь удержится? Сказала «да» и забыла. Вот если бы дело касалось какой-нибудь косметики, она бы не только позвонила, а две телеграммы дала… Вынужден просить у вас извинения за халатность моих сотрудников… Жаль, конечно, что вы не подготовились. Вот, — он протянул бумагу с грифом министерства. — Цели наши, как видите, мирные: проверка плана научно-исследовательских работ, определение целесообразности проводимых исследований и необходимости дополнительных ассигнований. Вы так активно атакуете министерство, что там только и слышно: «Дагирову нужны деньги», «Дагиров расширяет институт». Честное слово, ни о ком столько не говорят. Вот мы и посмотрим на месте, насколько обоснованы ваши запросы.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.