Эд, граф Парижский и король Франции (882-898) - [47]
Истории в Лангре и Шалоне показывают, что Фульк более чем кто-либо другой способствовал распространению в лоне церкви последствий междоусобной войны. В Шалоне Эд поддержал права церкви против Фулька, которого папа строго осудил и вызвал в Рим. Архиепископ уже давно должен был приехать в этот город; папскую курию раздражали его бесконечные провоЯочки, продолжавшиеся при Адриане III, Стефане V, Формозе и при Стефане VI[755]. Последний пригрозил ему каноническим приговором; тем не менее в Рим Фульк так и не поехал.
Первое собрание всех врагов Эда состоялось в Реймсе[756]; там было решено вновь собраться в этом городе на день Очищения Богоматери, то есть 2 февраля 893 г., и обнародовать только что принятые решения — восстать против Эда и возвести на престол Карла. Заговорщики пригласили последнего, но по какой-то причине, — может быть, они просто хотели, чтобы коронация произошла в воскресенье[757], — они поторопили события, и 28 января 893 г.[758] Карл был коронован, разумеется, Фульком, в базилике Сен-Реми, в окружении многочисленных приверженцев[759].
893
В начале 893 г. Западно-Франкское королевство являло собой странное и печальное зрелище. На самом севере Фландрия признавала только Балдуина; во «Франкии» почти всеобщий подъем[760] возвел на трон ребенка, последнего отпрыска легитимного каролингского рода. Зато Нейстрия все еще стояла на стороне того, кто был избран в 888 г.[761], а сам он ездил по Аквитании, пытаясь подчинить одних и укрепить верность других. Однако у Эда пока оставалось несколько сторонников в самой «Франкии»: не говоря уже о Дидоне, епископе Ланском, и о Гонорате Бовезийском, он еще с восшествия на престол сохранял добрые отношения с неким графом Альтмаром, который неизвестно когда и, очень вероятно, от самого Эда, получил аббатство Сен-Медар в Суассоне. Это аббатство неизменно хранило верность Эду, который построил ему укрепления для обороны от норманнов, а в 893 г., в самый разгар гражданской войны, подтвердил его привилегии; судя по хронике монастыря, там очень тепло вспоминали об этом государе.[762]
Юго-восточней, в области, о которой Рихер писал, что она всецело предана Карлу, Эд тоже сохранил сторонников — Франкона, епископа Неверского[763], и Адальгария, епископа Отенского, которого он назначил канцлером взамен Анскерика. Наконец, большую помощь Эду оказывал брат Роберт, чей сан «маркграфа», «герцога франков», среди этих непрерывных смут приобрел всю свою важность.
Едва Карл был коронован, как Фульк добился от него передачи себе аббатства Святого Мартина в Туре[764], которое было, так сказать, наследственным в семье Роберта Сильного и образовало центр ее власти. Потом он стал искать для короля, только что им созданного, могущественных союзников. Он легко вступил в союз с папой.
Папский престол в то время занимал человек очень одаренный, очень честолюбивый, который испытал удивительные перемены участи[765]. Первоначально — епископ Порто, Формоз отличился при Николае I в 867 г. как миссионер в Болгарии; по возвращении он стал пользоваться доверием папы Адриана (868–872); этот понтифик в 869 г. поручил ему важную миссию в Западно-Франкском королевстве. В начале понтификата Иоанна VIII (872–882) он занимал столь же блестящее положение и в 875 г. был направлен к Карлу Лысому с приглашением в Рим для императорской коронации. Возглавив партию противников папы, в 876 г. был осужден, отлучен и лишен епископского сана. Тогда он укрылся в Западно-Франкском королевстве у Гуго Аббата, который тоже был противником италийской политики Карла Лысого; в 878 г. воспользовался прерыванием папы в Галлии, чтобы явиться к нему и добиться разрешения вернуться в лоно церкви в качество мирянина; взамен он клятвенно обязался не возвращаться в Рим и не предпринимать ничего ради повторного обретения епископского сана. Формоз оставался в Западно-Франкском королевстве до тех пор, пока Марин, преемник Иоанна VIII, в 883 или 884 г. не вернул ему епископский сан и не разрешил возвратиться в Рим. Вскоре Формоз восстановил всё былое влияние, а в 891 г. сам получил папскую тиару. Долгое пребывание у западных франков во время опалы объясняет, почему он питал интерес к делам этого королевства.
Карл написал ему[766], с тем чтобы вверить себя молитвам церкви, просить о благословении, присылке освященной гостии и о том, чтобы папа берег союз с Гвидо Сполетским. Формоз ответил ему письмом[767], где давал ценные советы, ясные и краткие указания, как тот должен себя вести в королевстве, и в залог любви прислал запрошенную освященную гостию. Фульк тоже написал папе, чтобы получить совет и поддержку в связи с преступлениями Эда и необходимостью его обуздать[768]. Фульку в то время следовало бы находиться в Риме и участвовать в соборе, созванном на 1 марта 893 г., куда папа особо приглашал его[769]; но покидать Западно-Франкское королевство для него было не время. Он искал также союза со своим родственником Гвидо Сполетским, который достиг пика могущества и надел на себя две короны — короля Италии и императора. После неудачной вылазки 888 г. Гвидо, похоже, прервал все отношения с Фульком; поэтому тот попытался восстановить связь; он выражал удивление и печаль оттого, что Гвидо столь долго не дает ничего знать о себе и своем благополучии
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Часто, когда мы изучаем историю и вообще хоть что-то узнаем о женщинах, которые в ней участвовали, их описывают как милых, приличных и скучных паинек. Такое ощущение, что они всю жизнь только и делают, что направляют свой грустный, но прекрасный взор на свое блестящее будущее. Но в этой книге паинек вы не найдете. 100 настоящих хулиганок, которые плевали на правила и мнение других людей и меняли мир. Некоторых из них вы уже наверняка знаете (но много чего о них не слышали), а другие пока не пробились в учебники по истории.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.