Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [78]

Каждый вечер мы устраивали импровизированные аудиенции, на которых обсуждали самые затруднительные вопросы философии, метафизики и науки. Мы жили и дышали в атмосфере размышлений среди высших духовных идеалов… Посетители не переставая осаждали наше бунгало до позднего вечера, чтобы поговорить с нами на религиозные темы. Среди них были и старые, и молодые, их возраст не имел значения; таким образом, сразу окунувшись в общение с индусами, мы познали разницу между жизненными идеалами Запада и Востока и великое достоинство последнего. Вопросы богатства, цвета кожи, бизнеса или политики лишь изредка звучали в наших стенах; основной темой наших споров была Душа…

Назовите нас фанатиками, если пожелаете; безумными энтузиастами; непрактичными мечтателями… и всё же мы мечтаем о совершенстве человека, жаждем божественной мудрости, надеемся помочь человечеству достичь более высоких помыслов и достойной жизни. Под этой тенистой пальмой нас посетили сами Махатмы; их присутствие воодушевило нас и придало нам сил на пути, который мы избрали для себя[517].

Вскоре путешественникам пришло время заняться обустройством, и Блаватская с Олькоттом переселились в свой новый дом на Джиргаум Бэкроуд в индийском квартале Бомбея, где редко бывали европейцы. Этот дом стал штаб-квартирой ТО на следующие два года. Они нашли слугу по имени Бабула, который всё время находился рядом с Е. П. Блаватской, пока та жила в Индии. Этот 15-летний юноша из Гуджарати знал несколько языков, причём французскому его, по слухам, обучила сама Елена Петровна[518].

В это время с Блаватской, Мулджи Тэкерси и Олькоттом произошла череда странных событий, позже описанных Олькоттом в «Листах старого дневника». Вот как он рассказывает об одном из них:

25 марта Е. П. Блаватская попросила Мулджи раздобыть двуколку, и когда её просьба была исполнена, села в неё вместе с ним. Она отказалась отвечать на его вопросы о том, куда они едут, и лишь просила его передавать погонщику её указания, где нужно повернуть направо или налево, а где ехать прямо. О том, что произошло, Мулджи рассказал нам в тот же вечер, когда они вернулись. Госпожа указывала путь сквозь многочисленные извилистые улицы и сельские дороги, пока они наконец не очутились в хвойной роще, в восьми или десяти милях от Бомбея… Мулджи знал это место, поскольку его мать была кремирована неподалёку. Дороги и тропы беспорядочно пересекались, однако Блаватская без единого промедления продолжала указывать дорогу, которая в конце концов привела их на побережье. К удивлению Мулджи, они остановились перед воротами частного имения с чудесным розовым садом, в глубине которого стояло прелестное бунгало с верандами в восточном стиле.

Блаватская вышла из коляски и велела Мулджи ожидать её там и ни в коем случае не пытаться подойти к дому. Посему юноша остался ждать её в полном замешательстве; ведь он, коренной житель Бомбея, ни разу не слышал об этих владениях. Мулджи подозвал одного из садовников, которые трудились неподалёку, но тот так и не сказал ему ни имени своего хозяина, ни о том, как давно он ему служит или когда было построено это бунгало – скрытность, весьма необычная для индусов. Е. П. Блаватская тем временем прошла прямо к дому, у дверей которого её тепло поприветствовал высокий индус изысканной, благородной наружности, полностью одетый во всё белое. Они вошли внутрь и через некоторое время снова появились. Загадочный незнакомец распрощался со своей гостьей и вручил ей букет роз, который ему принёс один из садовников. После этого она села в коляску и приказала ехать домой. Мулджи удалось вытянуть из своей госпожи лишь то, что незнакомец являлся оккультистом и её давним знакомым, с которым ей сегодня необходимо было уладить кое-какие дела… Самым странным в этой истории стало то, что, насколько нам было известно, у Е. П. Блаватской не имелось ни единой возможности изучить эту местность и узнать к ней дорогу, потому что с того времени, как мы прибыли в Бомбей, она ни разу не покидала дом в одиночестве. Однако, судя по всему, она прекрасно знала путь. Мы не могли проверить, существует ли это бунгало на самом деле, и полагались лишь на свидетельство Мулджи.

Он был так потрясён увиденным, что не переставал рассказывать об этом своим друзьям. В результате один из них, который в совершенстве знал эти окрестности, побился об заклад на 100 рупий, что на побережье нет такого бунгало, и Мулджи не сможет показать к нему путь. Услышав это, Блаватская выразила полную уверенность в том, что Мулджи проиграет спор. Однако он заявил, что досконально изучил дорогу, по которой они ехали, и согласился принять пари. Посему мы втроём тотчас же взяли коляску и отправились в путь… Мы готовы были дать ему столько времени на поиски, сколько потребуется, но, без толку проколесив по городу несколько часов, он пришёл в растерянность и признал себя побеждённым, после чего мы вернулись домой.

Блаватская объяснила нам, что Мулджи сумел бы отыскать путь к таинственному бунгало, если бы его взгляд не был затуманен чарами. Она добавила, что это бунгало, подобно всем местам, в которых живут Адепты, надёжно защищено от вторжения незнакомцев с помощью иллюзий, созданных вокруг него силами духов природы. Оно находится под присмотром надёжного посланника и используется для отдыха и встреч гуру и чела в путешествиях. [Далее она сказала]: «Все сокрытые древние библиотеки и несметные скопления сокровищ, которые должны храниться в тайне, пока карма не повелит им ещё раз послужить человечеству, защищены от непосвящённых с помощью иллюзорных скал, твёрдой неровной почвы, зияющих пропастей и других подобных препятствий»…