Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [196]

С другой стороны, в отличие от Риса, который был знаком с Е. П. Блаватской и отвергал её, Джеймс Джойс читал её труды и черпал знания из них. В «Улиссе Джеймса Джойса» Стюарт Гилберт постоянно ссылается на «Разоблачённую Изиду», чтобы объяснить отсылки Джойса к астральной душе, реинкарнации, Кут-Хуми и элементалам.

Гилберт поясняет, что идея реинкарнации является одной из ключевых тем в романе «Улисс». Гилберт уже привлекал внимание читателей к тому, что «невозможно постичь смысл „Улисса“, его символизм и значение его лейтмотивов без понимания эзотерических теорий, составляющих его основу… Отсылки к вечному возвращению людей и вещей, которыми изобилует „Улисс“, и многие ещё менее ясные места становятся понятными, если держать это в уме»[1111].

Эллман, который перечислил другие центральные темы, заимствованные из теософии, отмечает, что в романе «Поминки по Финнегану» они собраны в полутайную доктрину, одной из её идей являются циклы. Американский поэт Юджин Джолас указывает на то, что в «Поминках» Джойс «описал вращение колеса жизни и создал героя вне Времени: непрекращающееся сотворение и возвращение. Он перестроил город сквозь время в бесчисленных метаморфозах Финна»[1112].

В книге о Джойсе Леон Эдель утверждает, что «весь Джойс, от проповедей об Аде в „Портрете художника“ до последних слов в „Поминках по Финнегану“, отражает темы Жизни, Смерти и Воскрешения, идея о циклах истории, которые с самого начала отмеряют жизнь человека, всегда присутствовала в его сознании»[1113].

«Портрет художника в юности» завершается этими памятными словами героя Стивена Дедала, который отважно отправляется в мир, чтобы начать карьеру: «Я иду затем, чтобы в миллионный раз доказать и испытать реальность опыта и выковать в кузнице моей души несотворённое сознание моей расы… древний отец, древний мастер, стань моей опорой ныне, присно и во веки веков»[1114].

М. Дж. К. Ходжерт провёл исследование «Улисса» и «Поминок по Финнегану», которое было опубликовано в журнале Кембриджа (октябрь, 1952 г.). Он пришёл к выводу, что «Джойс счёл оккультизм подходящим фундаментом для своих наиболее глубоких литературных концепций, как и Йейтс».

Британские и американские писатели

Джек Лондон (1876–1916)

Джек Лондон известен приключенческими романами. «Зов предков» – его первая книга. Едва ли читатель мог ожидать, что один из героев его книг принесёт из библиотеки «Тайную Доктрину» после случайной встречи с теософом. Это случается в отчасти автобиографическом романе Лондона «Мартин Иден», написанном в 1909 г. Ещё один из его героев, Стивенс, тоже является теософом. В диссертации Уильяма Линвилла «Елена Петровна Блаватская, Теософия и американская мысль» анализу «Мартина Идена» как отражения писательской карьеры Джека Лондона посвящена целая глава.

Героев Лондона объединяет просветлённый эгоизм в сочетании с упрямой волей, которая сметает все преграды на пути к цели, и в то же время высокие этические принципы. Схожие мысли высказывает Е. П. Блаватская в «Ключе к теософии»: «Ни один теософ не имеет права называть себя этим именем до тех пор, пока он не прочувствует полностью правоту трюизма Карлайла: „Высшее проявление человека заключается в действии, а не в мысли, пусть даже самой благородной“» (с. 230).

«Демоны „Белой логики“ Лондона, – подытожил Линвилл, – никогда не уживались с его теософскими импульсами. Во многих из его лучших книг слышны отзвуки идей Е. П. Блаватской, но Лондон не переставал сомневаться, не слишком ли „немужественен“ её мягкий оптимизм для того, чтобы он мог полностью принять его».

Однако, по словам Линвилла, с одной из философских идей Е. П. Блаватской Лондон был полностью согласен, и это была идея о реинкарнации. Особенно сильно это проявляется в книгах «До Адама» и «Межзвёздный скиталец». В последней книге он пишет:

С раннего детства во мне жило сознание бытия иных мест и времён. Я чувствовал присутствие в себе иного «я»… Я, чьи уста не произносили слова «король», знал, что некогда я был сыном короля. Мало того – я помнил, что некогда я был рабом и сыном раба и носил железный ошейник… Иные голоса прорывались сквозь мой голос… Я мужчина, рождённый женщиной. Дни мои коротки, но моя суть неистребима. Я был женщиной, рождённой от женщины. Я был женщиной и рожал детей. И я буду рождён снова. Я буду рождаться вновь бесчисленное количество раз.

Упор на идею реинкарнации, очевидно, вдохновил другого писателя, Джеймса Джонса, на следующие строки в книге «Отныне и вовек»:

[Превитт] однажды ни с того ни с сего вспомнил о том, как Джек Маллой постоянно говорил о Джеке Лондоне… И он начал усердно читать книги Лондона. Из всех книг ему больше всего понравились «До Адама» и «Межзвёздный скиталец», потому что благодаря им он впервые по-настоящему понял, что Маллой имел в виду под переселением душ[1115].

Э. М. Форстер ( 1879–1970 )

Профессор Рассел Гольдфарб пишет:

Можно долго рассуждать о том, насколько Эзра Паунд был связан с теософами, при том, что он жил в Кенсингтоне на рубеже веков; или о том, узнал ли Дилан Томас об оккультном «третьем глазе» после пары минут, проведённых с книгой Е. П. Блаватской в руках, или благодаря серьёзному изучению эзотерической доктрины. Но нет никаких сомнений в увлечении Э. М. Форстера мадам Блаватской, поскольку известно, что этот писатель долгое время уделял внимание ей и её теософскому движению.