Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [131]

Эти новые принципы Е. П. Блаватская пояснила в одном из выпусков «Люцифера» (февраль, 1888 г.).

«Оккультные феномены»… не произвели ожидаемого эффекта… Предполагалось, что образованные люди, в особенности деятели науки, признают существование новой, безмерно интересной области для размышлений и исследований, когда узрят физические явления, происходящие по воле человека, и не смогут найти им объяснения. Предполагалось, что теологи с одобрением воспримут доказательства, которых им так не хватает в век агностики, что душа и дух не пустой плод их фантазий – они столь же реальны, как физическое тело, и куда важнее его. Этим надеждам не суждено было сбыться. И природа, и цель феноменов были не поняты и превратно истолкованы…

Феномены возбудили любопытство тех, кто стал их свидетелем, это правда. Но, к сожалению, по большей части это было праздное любопытство. У основной массы наблюдателей появилась неутолимая жажда феноменов, но при этом не возникло ни единой мысли об изучении философии или науки, для которых феномены были всего лишь обыкновенным, проще говоря, второстепенным свидетельством истинности и силы… За исключением нескольких отдельных случаев, достойных уважения, феномены никогда не воспринимались в ином ключе, кроме как мнимые чудеса, проделки дьявола, заурядные фокусы, увлекательное зрелище или действия опасных «духов», которые появляются во время спиритических сеансов и питаются жизненной энергией медиумов и участников…

Оккультист может творить феномены, но не в силах дать людям мозг, разум и веру, чтобы те смогли понять и оценить их. Так стоит ли удивляться решению отречься от феноменов в пользу слова и выдвинуть внутренние ценности идей теософии на передний план.

* * *

Вскоре после переезда в «Мейкотт» Елена Петровна передала рукопись «Тайной Доктрины» – стопку бумаги высотой более трёх футов – на проверку Арчибальду и Бертраму Кейтли, которые были выпускниками Кембриджа. Тщательно изучив её, они пришли к выводу, что это выдающееся произведение, которое, однако, «не имеет ни плана, ни чёткой структуры или системы». Тогда Е. П. Блаватская поручила им исправить это. Не желая вносить изменения в рукопись, они отдали её перепечатать и далее работали с этой копией[825].

В 1889 г., когда профессор Кейтли прибыл на съезд ТО в Соединённых Штатах, у него взял интервью репортёр «Нью Йорк Таймс». Когда разговор зашёл о «Тайной Доктрине», репортёр спросил, «продолжает ли Е. П. Блаватская и ныне производить феномены и явления оккультного характера, которыми была известна в прошлом». Кейтли ответил:

Крайне редко, за исключением тех практических, прозаичных явлений, которые требуются ей для работы… В процессе работы над «Тайной Доктриной» [во время первого приезда из Индии] мадам Блаватская не располагала ни единой книгой для справок и ссылок, однако нередко приводила длинные цитаты по две-три сотни слов из различных трудов, снабжая их именем автора, номером тома и страницы с такой точностью, будто бы видела их перед собой. Я испытывал смутное беспокойство по этому поводу и однажды спросил её: «Может быть, мне стоит проверить точность некоторых из этих цитат?»

«Разумеется, если Вам так угодно», – ответила она. Итак, я выписал цитаты и отправился в Британский музей, единственное известное мне место, где эти книги находились в свободном доступе. Там я удостоверился в том, что цитаты верны до мельчайших подробностей, кроме одного или двух случаев, когда я не обнаружил отрывок на странице, обозначенной Блаватской. К примеру, она указала страницу 307, но цитаты я на ней не нашёл. Однако, повинуясь наитию, я открыл страницу 703, и там-то она и была, слово в слово. Причина перестановки цифр кроется в астральном свете, который показывает предметы так, словно они отражаются в зеркале. Иногда, будучи особенно изнурённой, Е. П. Блаватская забывала о необходимости изменить направление текста…

Приведённые цитаты были в основном взяты из Журнала Азиатского общества в Калькутте, многие из них принадлежали перу полковника Уилфорда. Его произведениям было не более пяти или шести десятков лет, и они отнюдь не являлись очень редкими, однако ими владели всего несколько людей, к числу которых Блаватская не относилась. За время работы над «Тайной Доктриной» она ни разу не заглядывала в эти книги, кроме как с помощью астрального света…[826]

Во время интервью обсуждалось множество других тем, однако, когда на следующий день читатели «Таймс» развернули газеты, их глазам предстал заголовок:

Полезный астральный свет

___________________________

С Его Помощью Можно Цитировать

То, Чего Не Читал

В числе посетителей Ложи Блаватской летом 1887 г. оказался американец Александр Фуллертон. Активный сотрудник нью-йоркского ТО и правая рука Джаджа в работе над журналом «Путь», он оставил службу в епископальной церкви, чтобы полностью посвятить себя делу теософии[827]. Фуллертон вспоминает:

Я хорошо помню свой первый разговор с Е. П. Блаватской в августе 1887 г. Я признался, что испытываю вполне естественный трепет в присутствии той, что способна читать мысли. Она сказала, что поступить так было бы нечестно с её стороны. Я ответил, что было бы точнее назвать это немилосердным и бесцеремонным, нежели «нечестным». Она возразила, что это нечестный поступок, добавив, что у неё не больше прав на обладание секретами другого человека, чем на владение его кошельком; и что она никогда не использовала эту способность, если только человек сам не просил её об этом, или её не вынуждали обстоятельства