Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [117]

В результате вместо путешествия в Италию графиня спала в маленькой спальне Елены Петровны, разделённой большой перегородкой для создания подобия личного пространства. Так начались отношения, которые продолжались несколько лет, и, за исключением одной-двух поездок графини по делам, две женщины прожили в одном доме до самой смерти Е. П. Блаватской.

Вот как графиня описывала обстоятельства, при которых была написана «Тайная Доктрина»:

Скудность походной библиотеки Е.П.Б. была обстоятельством, которое более, чем какое-либо другое, привлекало моё внимание и вызывало изумление, когда я стала помогать госпоже Блаватской в качестве переписчика, и, таким образом, получила некоторое представление о её работе над «Тайной Доктриной». Её рукописи были до краёв переполнены ссылками, цитатами, указаниями на массу редких и малоизвестных работ самого разного рода…

Вскоре после моего приезда в Вюрцбург она спросила меня, не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы выполнить её поручение в Бодлианской Библиотеке. Так случилось, что у меня действительно было кого об этом попросить, и, таким образом, мой друг проверил отрывок, который Е.П.Б. видела в астральном свете. Оказалось, что название книги, глава, страницы и цифры были приведены в точности как в оригинале…

Однажды мне было поручено весьма трудное задание, а именно, проверить отрывок, взятый из рукописи в Ватикане. Познакомившись с одним господином, у которого в Ватикане был родственник, мне с некоторыми сложностями удалось проверить этот отрывок. Два слова были написаны неправильно, но всё остальное оказалось верно, и, что удивительно, мне сказали, что те два слова запачкались и их было сложно разобрать.

Это только два случая среди множества других. И если только Е.П.Б. хотела получить точную информацию по теме, преобладавшей на тот момент в её труде, она так или иначе её получала: из переписки с другом, который находился где-то далеко, или из газеты или журнала, или же во время чтения какой-нибудь книги; и это происходило с частотой и соответствием, далеко выходящими за рамки простого совпадения. Она, однако, предпочитала использовать, насколько возможно, обычные, а не сверхъестественные средства, чтобы не истощать свои силы без необходимости[747].

Шли дни, посетители прибывали и уходили, и графиня начала понимать, что «со всеми она была разная». Она объясняет:

Я никогда не видела, чтобы Блаватская обходилась одинаково с двумя людьми. Она моментально распознавала слабые стороны характера каждого человека, и мне было любопытно наблюдать за тем, какими необычными способами она испытывала людей. Те, кто ежедневно общался с ней, со временем всё лучше узнавали собственное «Я» и духовно росли над собой, если воспринимали практическую сторону её обучения. Однако многие находили процесс обучения малоприятным, так как столкновение лицом к лицу со своими слабостями никому не доставляет удовольствия. Поэтому многие отвернулись от неё, но те, кто смог выдержать испытание и остался верен ей, смогли увидеть в себе внутреннее развитие, которое и ведёт к оккультизму.

О том, как этот способ сработал в её случае, Вахтмейстер рассказывает следующее:

Когда я впервые пришла к ней, я была земной женщиной, баловнем судьбы. Благодаря политическому статусу мужа я занимала известное положение в обществе; поэтому прошло много времени, прежде чем я осознала пустоту того, что я до тех пор считала самым желанным в жизни, и потребовалось долгое обучение и много напряжённых битв с самой собою, прежде чем я преодолела в себе удовлетворённость, порождённую, без сомнения, праздной жизнью, удобством и высоким положением. Очень много должно было быть «выколочено» из меня, если говорить словами самой Е.П.Б[748].

К концу декабря 1885 г. (на тот момент графиня прожила с Е. П. Блаватской не более месяца) был опубликован отчёт Ходжсона. В канун Нового года профессор Селлин принёс Блаватской один экземпляр[749]. Они ожидали увидеть нелицеприятный отчёт, но в действительности он оказался просто сокрушительным: две сотни страниц «свидетельств» «фальшивых» феноменов. «Уходите, прежде чем Вас запятнает мой позор, – сказала графине Елена Петровна. – Вы не можете остаться здесь с погубленной женщиной, презираемой всем миром, на которую везде указывают как на мошенницу и обманщицу»[750].

«Одно есть утешение, – написала Е. П. Блаватская теософу из Америки, – всё бремя падёт на меня, поскольку Учителя созданы из мифов. Тем лучше. Их имена и без того слишком долго и много оскверняли»[751].

6 января 1886 г., через несколько дней после того, как Блаватская получила отчёт ОПИ, пришло письмо от Хюббе-Шляйдена. Его крайне обеспокоило заявление Ходжсона о том, что некоторые выражения из писем К. Х. дословно повторялись в записках Е. П. Блаватской – это подразумевало, что именно она является автором всех писем. Странным образом – как Блаватская написала Синнетту в тот же самый день – прошлой ночью она увидела во сне сцену из её прошлого в Тибете, когда К. Х. ежедневно обучал её английскому. В то утро, когда она получила письмо от знаменитого врача, ей сразу открылось значение сна. В том, что некоторые из её выражений в точности повторяли слова К. Х., не было ничего странного, он обучил её этим выражениям!