Джузеппе Гарибальди - [26]

Когда они уходят, после них чаще всего остается миф. А не законы.

Гарибальди понимал, что начал занимать в Истории особое место, — события в Монтевидео открыли ему это.

В своих «Мемуарах», описывая бои во время осады и дерзкие вылазки, когда удавалось вырваться из вражеского окружения и действовать в тылу войск Мануэля Орибе, он восхваляет «матрерс» — этот термин может с равным успехом обозначать бродягу или бандита, так же как и гаучо — скотовода, охотника, для которого пампасы — родная стихия. Некоторые из этих «матрерос» служили Уругвайской республике.

Гарибальди рисует портрет «матреро», но нетрудно понять, что это его собственный идеал. В нем воплощена вся сила его индивидуализма, тоска по обществу, неподвластному никому, вольному — на вольном просторе. Мечта, близкая к анархизму, наследие сенсимонизма, дитя утопии, столь типичной для XIX века? Может быть, но какая в этом сила!

Гарибальди не скрывает, что хотел бы быть на высоте своей мечты.

Его миф близок миллионам его современников, которые надеются — достаточно взглянуть на эстампы того времени — разбить свои цепи и идти навстречу восходящему солнцу.

Эти мысли, эти образы, наивные и близкие народу, составляют силу Гарибальди. Он обладает редкой способностью «преображать», идеализировать события и людей. Мечтатель Гарибальди.

Но мог ли бы он действовать, если бы ие умел мечтать?

А он действует, и как действует!

8 февраля 1846 года, недалеко от речки Сан-Антонио, Гарибальди со своим отрядом попал в засаду. Их всего сто восемьдесят пехотинцев против почти полутора тысяч человек кавалерии и пехоты. «Мы были готовы погибнуть, но не отступить…»

В конце концов, Гарибальди удалось отвести своих людей в Сальто, город, где его ждал Анзани. Встреча была триумфальной. Известие об этом сражении, на самом деле удачно проведенном отступлении, облетело весь Уругвай, а затем Европу.

Слава Гарибальди так велика, что Розас, организовав вначале на него покушение, предложил ему сумму в тридцать тысяч долларов, если он перейдет на сторону Аргентины. Но бескорыстие Гарибальди было всем известно.

Военный министр Уругвая генерал Пачеко, посетив Гарибальди, увидел его скромное жилище и понял, что у него нет денег даже на свечи. Тогда в его распоряжение было передано сто золотых, которыми он поделился с вдовой, жившей по соседству.

Когда правительство Уругвая решило подарить Итальянскому легиону земли — в благодарность за оказанные услуги, Гарибальди ответил гордым письмом, полным оскорбленного благородства: «Итальянские офицеры, когда им было зачитано ваше письмо и сообщено о содержащемся в нем постановлении, единодушно заявили от имени всего легиона, что они попросили оружие и предложили свою помощь республике, не требуя никакого другого вознаграждения, кроме чести разделить опасность вместе с жителями страны, которая оказала им свое гостеприимство. Действуя таким образом, они повинуются своей совести. И считая это своим долгом, они будут и впредь продолжать, пока этого требуют трудности осадного положения, делить труд и опасность с мужественными жителями Монтевидео и не желают никакого другого вознаграждения».

Все факты свидетельствуют об одном: Гарибальди неподкупен.

Французский адмирал Ленэ говорит о его простоте и скромности. Он пишет Гарибальди: «Дорогой генерал. Я поздравляю себя и Вас с тем, что Вы смогли благодаря Вашему уму и бесстрашию провести военную операцию, которой могли бы гордиться солдаты Великой армии, в данный момент самой сильной в Европе.

[…] Ваша скромность привлекла к Вам симпатии всех тех, кто способен по достоинству оценить все, сделанное Вами за эти шесть месяцев, и одним из первых я должен назвать нашего полномочного министра, высокочтимого барона Дефоди, в чьем лице Вы имеете могучего защитника, особенно когда речь идет о необходимости написать в Париж, чтобы рассеять досадное впечатление, произведенное некоторыми газетными статьями, написанными людьми, привыкшими лгать даже тогда, когда события произошли у них на глазах.

Примите, генерал, заверения в моем глубоком почтении. Ленэ».

Английский адмирал Хаудэн рисует портрет «этого человека великого мужества, одаренного подлинными военными талантами, которому я счастлив воздать должное за его бескорыстие, тем более редкое, что он был окружен людьми, стремившимися только к удовлетворению собственного честолюбия».

Английский дипломат Ос ли, занимавший официальный пост в Монтевидео, добавляет: «Из каждого испытания он выходил, не запятнав своей чести, каждая проверка только подтверждала удивительную верность его суждений и дальновидность советов». Он уточняет, что у Гарибальди не только не было денег на покупку свечей, но что он даже «наглухо закрывал свое пончо, чтобы скрыть ужасающее состояние своей одежды, так как купить приличный костюм у него не было возможности».

Понемногу вырастает образ человека честного, мужественного, одаренного полководца, человека очень яркого и в то же время скромного. Портрет упрощенный, но не противоречащий действительности.

И можно понять, что в то время, когда фракционная борьба раздирает Уругвайскую республику, все единодушны в том, что только ему можно доверить пост главнокомандующего. И вот он генерал. В сорок лет. На вершине славы.