Джованна I. Пути провидения - [17]

В связи с отсутствием кандидатов, обладающих чистыми помыслами и скромными жизненными принципами, святое просветление всё не приходило, а небеса безмолвствовали, будучи не в состоянии определиться с выбором нового патриарха. В итоге король Филипп решил взять на себя небесную миссию, осуществив её с некоторым мирским подходом, и подсказал подходящую кандидатуру. 5 июня 1305 года солнце праведности озарило сердца кардиналов и мрак, окружающий их, рассеялся: на папский престол вступил Раймон Бертран де Го – Климент V, который даже не был кардиналом.

Новоиспечённый святой отец не согласился на церемонию коронации в Риме и взошёл на престол в Лионе 14 ноября 1305 года. Король Филипп устроил пышные торжества в честь своего ставленника. Местом правления нового папы стал французский Авиньон, а одной из первых его булл освобождались от интердикта все участники похищения Бонифация в Ананьи.

* * *

Стремление Филиппа IV расширить свои владения и укрепить границы постоянно сталкивалось с внутренними и внешними трудностями. А одной из главных проблем короля был недостаток финансов в казне. Это привело к тому, что он даже выпустил фальшивые деньги. В своё время Филипп занял огромную сумму у ордена тамплиеров, который, изменив курсу своей первоначальной деятельности, из защитников христианства превратился в коммерческую банковскую структуру. Тамплиеры, как стая вечно голодных волков, занимались грабежами и вымогательствами, а орден открыто игнорировал все королевские указы.

Филипп IV не мог смириться с существованием организации, которая была практически государством в государстве, тем более что её лидеры всё время напоминали королю об огромном долге. Таким образом, король при помощи засекреченных агентов, которые подчинялись только ему и о существовании которых не знало даже ближайшее окружение, подготовил ряд инкриминирующих документов для представления в суд.

Следствие велось долго. Даже несмотря на то, что в орден были внедрены королевские шпионы, собрать улики никак не удавалось. К тому же в тот период конфликт с папой Бонифацием находился на пике, так что дело тамплиеров оставалось в тени. Но в 1307 году, когда папой уже стал Климент V, в руки Филиппа IV попало донесение секретного агента, в котором содержалось признание одного из лидеров ордена в создании тайного заговора против европейских монархов. В свидетельстве говорилось, что во время ритуалов и обрядов ордена его члены плевали на распятие, а также занимались колдовством и гаданием. Кроме того, утверждалось, что тамплиеры принесли присягу верности Саладину, а причиной этого стал «порок мужеложства, в котором они погрязли, и утрата ими своей веры и своего закона».

В сентябре 1307 года Ногаре от имени короля разослал секретные письма сенешалям, бальи и прево с перечислением преступлений тамплиеров вместе с распоряжением о взятии под стражу рыцарей храма. Арест был хорошо подготовлен и скоординирован: практически все члены ордена, более пятнадцати тысяч человек, были арестованы одновременно во всех частях королевства и подверглись пыткам, допросам и последующему сожжению на костре.

Суды длились около семи лет. Если верить рассказам, которые могут показаться неправдоподобными, 18 марта 1314 года Жак де Моле, двадцать третий и последний магистр ордена тамплиеров, уже окутанный клубами дыма, успел крикнуть: «Папа Климент! Король Филипп! Рыцарь Гийом де Ногаре! Не пройдёт и года, как я призову вас на суд Божий! Проклинаю вас! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!»

Проклятия Жака де Моле исполнились. Все трое умерли до конца того же года: Климент V скончался 20 апреля, Гийом де Ногаре – 10 ноября, Филипп IV Красивый – 29 ноября.

Король Филипп IV Красивый вошёл в историю как человек, не отличающийся добродетелями, но использующий любые средства для сохранения независимости Франции.

Глава V

Продолжим же нашу историю и вернёмся в Неаполь.

Описание покоев новорождённой принцессы может показаться довольно скучным, в отличие от трогательных сцен казней и военных сражений, но поскольку это позволяет растянуть повествование на несколько страниц и увеличить его объём (а ведь, как принято считать, чем толще книга, тем мудрее автор), я воспользуюсь своим правом и осмелюсь вкратце обрисовать эти палаты, рассчитывая на милосердие читателей.

Итак, покои Джованны и её матери Марии состояли из трёх комнат, расположенных вдалеке от других. В парадной зале мебели было немного, но все предметы были поистине великолепны и подобраны с большим вкусом. Там находился только буфет с длинными узкими полками, которые были покрыты салфетками из тонкого белого льна, где стояла посуда, вазы и серебряные блюда, а также кровать, которую никогда не использовали (за исключением дня крещения), и единственный низкий стул. Комната была задрапирована красно-малиновым атласом с золотой вышивкой, а пол и вся мебель покрыты бархатом того же цвета.

Далее дверь вела в комнату матери. Стены здесь были украшены белым атласом, а мебели было уже значительно больше: две кровати с горностаевыми покрывалами, между которыми стоял стул с мягкой подушкой, уютный диван, буфет, небольшой стол и кресло с высокой спинкой. Расшитые золотом занавеси на кольцах, которые можно было сдвигать, чтобы отгородить спальные места, кушетка с роскошными пледами под балдахином… Главным же украшением был массивный буфет под навесом из малинового сукна с бордюром из чёрного бархата, на котором были вышиты гербы высокопоставленных особ. Кстати, количество полок этого буфета обозначало титул родителей новорождённого: здесь их было четыре – герцогское число, тогда как буфет королей состоял из пяти этажей. На белоснежных салфетках стояли сосуды из хрусталя, украшенные золотом и драгоценными камнями, кованые блюда и чашки, которыми никогда не пользовались. По бокам были установлены золотые подсвечники с восковыми конусами, которые зажигались при входе посетителей. Два других светильника стояли перед буфетом и горели как днём, так и ночью, ведь даже летом дневной свет в покоях был исключён на пятнадцать дней – в полном соответствии с этикетом. На буфете также размещались три золотые коробки с различными орнаментами, предназначенные для сладостей.