Тетя Клара подняла голову и встретилась с ним взглядом. На лице у нее ни удивления, ни злости, ни высокомерия. Просто смотрит на него, и лицо ее ничего не выражает. Не зовет и не отталкивает.
Честное слово, тетя Клара, я сам не знаю, при чем тут наша фамилия, наш род. Вот уж не думал, что так будет. Но что-то нас связывает, хотя, убейте, не пойму что. Что-то необъяснимое.
Тетя Клара откладывает книгу. Это его тетрадь, он теперь видит. Она оставляет ее на перевернутой бочке, чтобы он мог забрать. А сама встает. Встает как-то смущенно, неловко.
Не уходите в дом, тетя Клара. Если вы уйдете, мне будет только хуже. Мне останется ползти к вам на брюхе, а вы же этого от меня не хотите?
Я совсем растерялся. Что я должен дальше делать? У меня с мамой ни разу не было таких стычек. Правда, бывали с папиной родней, это да. Вредные они все. Вы их знаете, они к вам приезжали. Почему со мной это случилось, тетя Клара? С самого начала все пошло не так. Правда, что вы ко мне придирались? Я даже сам не знаю. Может быть, вы просто шутили. А я так устал, что не разобрался. Я никого не виню - ни вас, ни себя и никого другого. Просто как-то так уж получилось. Вы что же, ничего мне не скажете? Не поможете мне? Я ведь не знаю, хотите вы или нет, чтобы я вернулся. Но вы должны были уже понять, что знаете про Джоша Плаумена на то, чего не знает больше никто на свете. Мои стихи, тетя Клара. Все-таки вы не должны были их брать. Подождали бы. Там - все такое, о чем мальчики никому не рассказывают. И вот теперь вы их знаете, - вы, и больше никто.
Тетя Клара произносит его имя:
- Джош.
Без надрыва, без укора, а просто произносит, тихо-тихо, удивительно даже, что слышно.
Джош бежит по дорожке, тетя Клара спускается с веранды ему навстречу, и где-то на полпути они сходятся.
- Я виноват, тетя Клара.
- Ты меня простил, Джош. Благослови тебя бог за это. Ты совершенно прав: то, что я сделала, - ужасно. Ты понимаешь, Джош? Я должна была дать тебе знать, что прочла их. Я не могла положить их на место.
- Не плачьте, тетя Клара.
- Я не плачу, мой друг. Но почему ты так долго не возвращался? Настоящий Плаумен, как твой старый прадед, человек с душой. Я так давно жду, чтобы ты наконец появился на этой дорожке.
Вот так так, Джош, развели сантименты, и нисколько не противно.
Понедельник
11
Тетя Клара стоит в кухне с рюкзаком в руках, лямки рюкзака наготове осталось только руки продеть, - стоит и улыбается его удивлению и говорит вполголоса:
- Ну что тебя так удивляет, Джош? Я же сказала, что они придут, и придут вовремя. Вчера они, конечно, не могли прийти, я это знала. Испугались мистера Стокдейла: он, бедняжка, так утомительно многословен. Теперь, когда они заговорят о матче в крикет, ты соглашайся. У тебя ведь все нужное с собой? Туже затягивай рюкзак, еще туже. Ему уже тридцать лет, и твой отец им" частенько пользовался. Подумай только. Он уже идет, мальчики. Ремни застегивает. Будь самим собой, Джош. Держись спокойно, иди к ним, и желаю хорошо провести день.
Тетя Клара чмокает его в щеку, на щеке остается влажный след.
- Иди! До дверей я тебя провожать не стану. Этот халат видывал лучшие времена. В нем неприлично показываться.
Тетя Клара, вы ведь ничего не. знаете; вы ведь совсем ничего не знаете. Но произнести это вслух он не мог. Я всю ночь этого боялся. Боялся, что вдруг они все-таки придут, эти ребята. А мистер Стокдейл тут совсем ни при чем. Но нельзя же выразить этого словами, и сделать тоже ничего нельзя. Джош только улыбнулся и пошел через коридор к входной двери. Снаружи против яркого света четко вырисовывались три фигуры с неразличимыми лицами. Хорошо еще, только трое. Джош опасался, что явится целая толпа. Билл, Гарри и кто-то третий, кого он не знает. Открывая ему дверь, Гарри осторожно отпихивает ногой большой шар пушистого меха.
- Посторонись-ка, старина Джордж. Давай, давай, толстый ленивец. И нечего царапаться. Чем вы его только кормите, мисс Плаумен? Свинцовой дробью, что ли? Привет, Джошуа!
- Она к двери не выйдет. На лице у Гарри удивление.
- Она просто еще не одета.
Билл тоже смотрит на него то ли с недоверием, то ли с опаской, но говорит громко, самоуверенно:
- Придется тебе перешагнуть, приятель, не то задавишь старину Джорджа. До свидания, мисс Плаумен. Мы идем на участок Митчелла. Вернемся около четырех. Пошли, ребята. Выйдем задами. Так ближе.
Джош старается поверить в их дружбу, старается каждому открыто смотреть в лицо. Но он знает, что все это одно притворство. Кто же этот третий? Парнишка лет двенадцати, нестриженый, глаза ввалились, но до чего же похож на Бетси, просто невозможно. Билл угадал его мысли:
- Это младший братишка. Гроза Райен-Крика. Вчера ты его не видел. У него живот болел. Наизнанку его выворачивало, ведь так, Рекс? А почему, не говорит.
- И не скажу, не дождетесь, - в голосе Рекса смешок, словно он без издевки не умеет, разговаривать. Диковатый мальчишка, а так похож на Бетси, так похож, Джош прямо не знает, куда глаза девать, он почти и не замечает, что Гарри говорит нарочито весело, будто они здесь все старые друзья:
