Джордж Гершвин: Путь к славе - [105]
Все бостонские газеты были единодушны в своей оценке новой работы Гершвина. Мозес Смит писал в "Транскрипте": "Это уникально. Он единственный из пишущих для музыкальной сцены американских композиторов, работы которого отличаются таким эклектизмом наряду с такой яркой индивидуальностью… Он прошел долгий путь от Тин-Пэн-Элли до этой оперы. Сегодня его можно назвать серьезным композитором". Театральный критик той же газеты, Эдвин Ф. Мелвин, писал: "Композитор создал нечто, обладающее драматическим напряжением и мощью, с песнями, танцами и особым негритянским юмором, органически связанным с характером места действия и персонажей… Опера в том виде, как она представлена в "Порги и Бесс", может стать поистине народным искусством". Элинор Хьюз писала в газете "Хералд": "Это было очень интересное, подчас захватывающее событие… "Порги и Бесс" — это народная опера, американская опера, в то же время это драматическое произведение, усиленное и обогащенное музыкой". В газете "Крисчен Сайенс Монитор" Л.А. Слоунер рассматривал оперу как "самый значительный вклад Гершвина в музыку".
Спустя две недели, вечером 10 октября, "Порги и Бесс" увидела свет рампы в Алвин Тиэтр в Нью-Йорке. И опять публика, среди которой было немало знаменитостей из мира кино, бродвейских театров и Тин-Пэн-Элли, проявила неподдельный энтузиазм. Что касается критиков, то их мнения разделились. Отзывы ведущих театральных рецензентов были в основном явно положительными. Брукс Аткинсон писал: "М-р Гершвин украсил своей музыкой пьесу-легенду Хейуарда". Джон Мейсон Браун сказал: "Если только мой музыкальный слух меня не обманывает, музыка оперы — это самое прекрасное из всего им написанного. Ее язык — это язык спиричуэлс и Гарлема. Но он так слил эти два языка, что… в результате родилось глубокое драматическое произведение".
На музыкальных критиков опера произвела гораздо менее сильное впечатление. Олину Даунзу понравилось кое-что, но в целом музыка оставила его равнодушным. "Композитор не до конца использовал возможности оперы, его музыке не хватает драматической глубины… Стиль неровен. Очень часто спектакль сбивается на оперетту, а иногда на развлекательное бродвейское шоу". В противоположность Даунзу, Лоренс Гилман считал отдельные, вызвавшие у многих одобрение номера явным недостатком оперы. "Возможно, ставить в вину Гершвину успех его песен, которыми изобилует партитура оперы и которые несомненно принесут ему еще большую популярность и славу, было бы слишком несправедливо. И все же они явно не к месту. Более того, это существенный недостаток оперы. Эти номера нарушают музыкальную цельность оперы. Слушая такую обреченную на популярность безделушку, как дуэт "Теперь ты моя, Бесс…", не можешь не удивляться тому, что композитор опустился до таких ненужных и легких побед". Вирджил Томпсон в журнале "Модерн Мьюзик" (ноябрь-декабрь 1935 года) назвал оперу "легковесной поделкой": "Это извращенный фольклор и полуопера, сильное, но искалеченное произведение… Порочность самой идеи сказалась в неудачном ее исполнении". Пол Розен-фелд в статье, озаглавленной "Открытия музыкального критика"[77], писал, что опера не что иное, как "гигантское музыкальное шоу… В ней нет ни необходимого настроения, ни драматического напряжения. В вокальных партиях нет внутреннего движения, они отличаются динамическим однообразием. К тому же им не хватает подлинно жизненного содержания… Впечатление такое, словно Гершвин никогда не видел реальных негров и поэтому не прочувствовал по-настоящему драму главных героев пьесы". Даже Самьюэл Чотсинофф, всегда охотно принимавший все написанное Гершвином, на сей раз сделал несколько оговорок: "В музыкальном отношении это гибрид музыкальной драмы, мюзикла и оперетты… В партитуре есть страницы поистине прекрасной и оригинальной музыки, но они так часто перемежаются с чем-то необязательным и легковесным, что опера теряет единство стиля".
По случаю каждой значительной премьеры Гершвин устраивал гала-приемы. На сей раз премьера "Порги и Бесс" отмечалась в доме Конде Наста на Парк-авеню, 1040. Была приглашена вся труппа, исполнявшая основные номера оперы, а также оркестр Пола Уайтмена, сыгравший "Рапсодию в голубых тонах" с Гершвином в качестве солиста. Джорджу был преподнесен большой серебряный поднос, на котором были выгравированы имена ста пятидесяти ближайших друзей и ярых поклонников музыки композитора.
Довольно прохладные отзывы нью-йоркских музыкальных критиков не поколебали энтузиазма и уверенности Гершвина в достоинствах своего нового произведения. Он часто посещал постановки "Порги" в Алвин Тиэтр — иногда до четырех раз в неделю — и стоял в конце зала, внимательно слушая. Он довольно спокойно воспринял тот факт, что постановка выдержала всего лишь 124 представления, принеся убыток в 70 000 долларов. Он рассматривал сложившуюся ситуацию следующим образом: если, скажем, такая опера, как "Майстерзингеры" давалась примерно шесть раз за сезон в Метрополитэн-Опера, то 124 представления "Порги и Бесс" в Алвин Тиэтр соответствовали двадцати годам ежегодных представлений в таком театре, как Метрополитэн-Опера. Что же касается финансовых убытков, то где и когда опера
Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.
50 лет назад не стало Анны Ахматовой. Но магия ее поэзии и трагедия ее жизни продолжают волновать и завораживать читателей. И одна из главных загадок ее судьбы – странная дружба великой поэтессы с великой актрисой Фаиной Раневской. Что свело вместе двух гениальных женщин с независимым «тяжелым» характером и бурным прошлым, обычно не терпевших соперничества и не стеснявшихся в выражениях? Как чопорная, «холодная» Ахматова, которая всегда трудно сходилась с людьми и мало кого к себе допускала, уживалась с жизнелюбивой скандалисткой и матерщинницей Раневской? Почему петербуржскую «снежную королеву» тянуло к еврейской «бой-бабе» и не тесно ли им было вдвоем на культурном олимпе – ведь сложно было найти двух более непохожих женщин, а их дружбу не зря называли «загадочной»! Кто оказался «третьим лишним» в этом союзе? И стоит ли верить намекам Лидии Чуковской на «чрезмерную теплоту» отношений Ахматовой с Раневской? Не избегая самых «неудобных» и острых вопросов, эта книга поможет вам по-новому взглянуть на жизнь и судьбу величайших женщин XX века.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.