Джордж Гершвин: Путь к славе - [103]
Все время, пока шли репетиции, он постоянно думал, дышал, играл и бредил оперой "Порги и Бесс". Никто и ничто не могло вызвать у него хотя бы мимолетного интереса. В один из моментов на репетиции, когда, казалось, все настолько перенасытились музыкой "Порги", что начинают сходить с ума, Гершвин предложил Мамуляну и нескольким другим, непосредственно связанным с постановкой, провести уикэнд на Лонг-Айленде, чтобы "начисто забыть о "Порги и Бесс"". Предложение было охотно принято. Когда они возвратились в Нью-Йорк после трехдневной экскурсии, Мамуляна спросили, что они там делали все это время. На что тот устало ответил: "Разве трудно догадаться? С утра до вечера, все три дня Джордж сидел за роялем и играл "Порги и Бесс"".
Театральная Гильдия немедленно подписала контракт с дирижером Александром Смолленсом, концертмейстером и вокальным репетитором Александром Стайнертом и театральным художником Сергеем Судейкиным. Затем последовал мучительный процесс отбора певцов. Собрать практически полностью, негритянскую труппу было труднейшей задачей, так как слишком мало певцов-негров обладали достаточным опытом и выучкой, необходимыми для пения в опере. Так что многих исполнителей пришлось искать среди неизвестных или малоизвестных вокалистов. Были проведены прослушивания сотен кандидатов, из которых на заглавные роли были отобраны Тодд Данкан и Энн Браун. Данкан вел курс музыки в Хауардском университете в Вашингтоне. После очередной лекции к нему подошел один из его друзей, бывший одновременно другом Гершвина, и предложил ему прослушаться на роль Порги. Данкан спел для Гершвина несколько классических арий. "На мой взгляд, — сказал Гершвин, — он самый настоящий негритянский Лоренс Тиббетт[76] ". Данкан был несколько зажат, но его голос был настолько красивого тембра и звучал так гибко и свободно, что Гершвин устроил еще одно прослушивание, на сей раз в присутствии продюсеров постановки. Данкана незамедлительно приняли в труппу. Энн Браун пришла на прослушивание, не имея никаких рекомендаций. Она просто пришла домой к Гершвину и попросила, чтобы он ее прослушал, так как ей сказали, что он ищет певицу на роль Бесс. Она спела несколько спиричуэлс и пьес классического репертуара. Как и Данкану, ей не хватало опыта, и поэтому она чувствовала себя несколько скованной. Однако ее пение произвело впечатление на Гершвина, и он понял, что поиски Бесс закончились.
Джон Бабблз, принятый в труппу на роль Спортин Лайфа, также оказался открытием для Гершвина, несмотря на то, что Бабблз был популярным танцором, сыгравшим множество ролей в различных водевилях. Но Бабблз — оперный певец? Это было что-то новое. Он пришел в ужас, когда Джордж Гершвин вручил ему изданную партитуру оперы, чтобы он смог ознакомиться со своей партией. Дело в том, что Бабблз не знал нот, к тому же он подумал, что 559 страниц, испещренных нотными значками, представляли собой ту роль, которую он обязан был вызубрить наизусть. Таким образом, пришлось изобретать способы и средства, при помощи которых можно было бы помочь популярному танцору выучить свою партию. Это была нелегкая задача, так как Бабблз, казалось, был неспособен петь более или менее верно ни с точки зрения высоты звука, ни с точки зрения темпа и ритма. Он, например просто не мог научиться петь медленные триоли в номере "Вовсе не обязательно" так, как этого хотел Гершвин, пока, наконец, Стайнерт) не пришло в голову простучать ритм в виде чечетки. Лишь после этого Бабблз понял, что от него требуется. Чтобы научить Бабблза правильно исполнять другие песни и речитативы, потребовалось поистине ангель ское терпение. Однажды Гершвин, выйдя из себя, решил уволить Бабблза. Лишь вмешательство Мамуляна удержало его от этого. И все же усилия, потраченные на Бабблза, принесли прекрасные плоды. Спортин Лайф в его исполнении стал одной из самых больших удач спектакля Его игра отличалась необычайной свежестью, а пританцовывающая по ходка и мелодекламационная манера произвели на публику неизгладимое впечатление. Часто, говоря о нем, Гершвин любовно называл его "мой Бабблз" с заслуженной гордостью Пигмалиона, создавшего свок Галатею.
Одной из многих проблем, с которыми сталкивался Гершвин было то, что многие певцы в труппе, имея классическую вокальную школу, пытались затушевать в своем пении и речитативах черты, характерные для вокала негров. Гершвин же, напротив, стремился под черкнуть чисто негритянские элементы в музыке и манере говорить Со своими намеренно выпяченными полными губами и жалобным голосом он больше походил на негра, чем многие члены труппы, когда исполнял для них арии, чтобы показать, как их нужно петь.
Все же нельзя сказать, что репетиции были сплошной нервотрепкой. Были и другие моменты, когда гениальная музыка оперы своим ослепительным светом прожигала сердца всех присутствовавших. Тодд Данкан описывает один из таких моментов следующим образом:
