Джон Браун - [16]

В рабовладельческих штатах Диккенсу готовили торжественный прием. Но вид негров-невольников возбудил такое негодование в писателе, что он отказался от чествований, предложенных ему рабовладельцами.

Ничто в заокеанской республике не ускользает от взгляда Диккенса. Портреты Вашингтона на вывесках, морские виды на стенах кабаков, бесцеремонные и самоуверенные американские юноши с холеными бакенбардами, красные занавески на окнах, золоченая отделка на паровозах, праздничные шествия членов общества трезвости с зелеными шарфами, эмблемами зеленого змия, — он все видит, все замечает.

В «Американских очерках», книге остроумной, веселой, густо пересыпанной юмором, Диккенс изобличает подлинную, а не показную Америку сороковых годов, — страну безжалостную и напористую, страну-кормилицу для ловких пройдох и страну-мачеху для тех, кто, подобно Брауну, стремился честно заработать свою кукурузную похлебку.

В августе 1849 года из гавани Галифакса отправлялась к берегам Англии «Кэмбрия». Это было большое товаро-пассажирское судно с красной дымящейся трубой и красными занавесками на окнах кают-кампании. Ветер шевелил снасти, и в темноте резко выделялся силуэт рулевого с освещенной перед ним морской картой. «Кэмбрии» предстояло идти до Ливерпуля восемнадцать дней. На борту судна было восемьдесят пассажиров и среди них — высокий, уже седеющий человек, который значился в списке под именем мистера Д. Брауна.

Браун ехал в Англию по поручению Перкинса — узнать, нельзя ли сбывать готовую шерсть на английском рынке. Дела «фирмы» шли неважно, и Перкинс хотел, минуя посредников, завязать сношения с лондонскими купцами. Он вручил компаньону образцы шерсти, и, разгуливая по палубе, Браун поминутно натыкался на ящики с назойливой жирной надписью: «А. Перкинс. Спрингфильд. Массачузетс». Надпись лезла в глаза, и Браун в глубине души ощущал нечто вроде угрызений совести. Он ехал в Европу с радостью, он нетерпеливо ждал британского берега, но не о шерсти он думал, вглядываясь в морскую даль. В Англию его тянуло желание увидеть родину Кромвеля. Он мечтал побывать во Франции, в Германии. Книги, прочитанные им, влекли его посмотреть своими глазами на те места, где происходили великие события, на землю, которая хранила следы Наполеона и Веллингтона.

Когда «Кэмбрия» появилась у английского берега, гавань Ливерпуля была празднично расцвечена флагами всех стран мира. Но в самой Англии было невесело: только что миновал страшный голод в Ирландии, и народ едва оправился после неурожайных лет. По всей Европе шло восстановление реакционных правительств, реставрация монархии и подавление всего, что, хотя бы отдаленно, напоминало свободную мысль.

Джон Браун пришел в уныние от лондонского тумана и от лондонцев. Английские купцы не желали даже взглянуть на образцы: американская шерсть их не интересовала. Хлопок и только хлопок котировался на лондонской бирже. Английский скот был хорош, но плохо кормлен, — на фермах не хватало хлеба.

Браун сообщил Перкинсу, что едет на континент. Компаньон, если угодно, мог думать, что он ищет покупателей во Франции, Германии или Австрии. Но он быстро миновал большие города — Париж и Берлин — и направился к Ватерлоо.

Зачем понадобилось фермеру и скотоводу ехать туда, где некогда решалась судьба Европы и где слава Наполеона получила последний решительный удар? Зачем шагал он под проливным дождем в Кайю, жалкую, маленькую деревушку, где была ставка Наполеона? Что за лихорадочное возбуждение гнало его по глинистому полю к холму, откуда император-полководец наблюдал сражение.

Высоко подняв плечи под непромокаемым плащом, Браун глядел на желтый горизонт, на стога раскиданного там и сям мокрого сена. Вон за тем возвышением стоял со своей артиллерией Ней, оттуда, слева, подошел Веллингтон и там же ожидал подкрепления от Блюхера.

Седеющий фермер припоминал столько раз читанные подробности. Наполеон готовился к решительному штурму, он приказал укрепить батареи перед Бель-Альянсом, вон за тем серым холмом. Под Неем убило трех лошадей. Центр армий Веллингтона был смят, и если бы Наполеон получил подкрепление, судьба Европы повернулась бы совсем иначе. Но Наполеона подвел Груши, этот робкий и нерешительный полководец. Нет, полководцам не пристала нерешительность, у полководца должен быть твердый план и, главное, — несгибаемая, железная воля.

С этой мыслью Браун спускается с холма и идет в деревню обогреться. Он пишет домой письмо: ему удалось присутствовать на военных учениях австрийцев. Он полагает, что австрийских солдат легко победит армия, привыкшая быстро маневрировать. Французские солдаты, которых он также видел, очень хорошо обучены, но это все мелкий народ и, кажется, не очень-то рвущийся в бой…

Армия, маневры, боевое учение — что за темы для американского фермера, который должен интересоваться скотом, шерстью и земледелием?

В октябре Джон Браун с ящиками образцов был на обратном пути в Америку.

Аболиционизм и противоневольничество

«М-р Джерри Смит приглашает всех достойных негров селиться на его земле и заняться различными ремеслами. М-р Джерри Смит выделил в северной части штата Нью-Йорк сто двадцать тысяч акров специально для неимущих черных семей».