Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ - [84]

Неожиданно он рассмеялся, качая головой, как человек, обнаруживший что-то интригующее и вместе с тем приятное. Сделав два-три шага назад, он снял шляпу и снова посмотрел вверх, на этот раз в определенном направлении и более сосредоточенно. Он стоял, опираясь на костыль, и то, что он затем сделал, заставило меня вздрогнуть.

– Эй, там, наверху! – его голос разнесся над окрестными скалами. – Я тебя видел, Джо Тейт! Видел тебя! В прятки играешь, как дите малое?! Выходи, будь мужчиной!

Часть шестая Да падет удар

29. Сталь и огонь

И вот что стало мне ясно в тот момент: Тейт устроил себе глазок в густой растительности над нашими головами. Из пещеры он мог незамеченным пробраться до такого места над маленьким плато, откуда ему было видно, что или кто явился в его владения. Неудивительно, что обе наши поисковые команды потерпели поражение.

Сильвер ждал. Ум мой уже приспособился к неожиданному сюрпризу; я попытался напрячь глаза и разглядеть сквозь полутьму то место, где Джон заметил Тейта. Тут Сильвер снова крикнул:

– Джо Тейт! Я всегда считал, что ты печенкой слаб, труслив, как девчонка! Взгляни-ка еще разок в свой глазок. Видишь, какого успеха я добился? Я пришел сюда вместе с друзьями за тем, что мне осталось получить из спрятанного здесь сокровища. Можешь со мной договориться, не то мои добровольцы схватят тебя, как собаку. Но я пришел забрать то, что мне причитается, и заберу, а если ты со мной не договоришься, жить тебе останется недолго. И я не собираюсь лезть в ту чертову яму, где ты прячешься, так что давай выходи – поговорим!

При этом Сильвер сделал совсем уж дерзкий жест: он нашел, где прислонить костыль, порылся в карманах своего великолепного камзола и принялся набивать табаком трубку. Все остальные стояли неподвижно. Листья шуршали под ветром, и я вдруг почувствовал тот страшный могильный запах. Матросы стали зажимать носы.

Вскоре этот запах сменился гораздо более приятным – ароматом табака. Я стал размышлять над тем, как Сильвер управляет обстоятельствами: он меня восхищал. Одним махом он лишил Джозефа Тейта всех его возможностей, кроме одной – покинуть остров. Он дал Тейту понять, что либо будет сотрудничать с ним, либо станет преследовать его и убьет.

И не только это. Он еще больше усложнил его положение, прибегнув к уловке, наверняка заставившей мучиться этого варвара, укрывающегося в пещере. Любой моряк любит табак. Тейт, как мне помнилось, не был исключением. Я думал: «Уже очень давно Джозеф Тейт не вдыхал такого чудесного запаха. Интересно, о чем он ему напомнит?» Теперь мне стало ясно, почему глаза Сильвера так засверкали, когда я рассказывал ему о зловонном запахе, идущем из пещеры Тейта.

Мой взгляд метался меж тремя точками: одна – это Сильвер, опирающийся о камень и смакующий голубоватый дымок, идущий из его гнутой, длинной и тонкой белой трубки; другая – жесткая густая поросль высоко над плато, где Сильвер заметил Тейта и, наконец, стена из ползучих растений и колючих кустов за недостроенной хижиной, где пряталась страшная щель – вход в преисподнюю. Я мог ясно видеть всю эту кустистую, колючую стену и ожидал, что Тейт украдкой войдет в сложившуюся ситуацию именно оттуда.

Мое предположение оказалось неверным. Тейт появился, но вовсе не украдкой. Он бросился на нас. Я увидел его первым. Словно присевший на корточки дьявол, он примостился на высокой скале над хижиной, но не прямо над ней, а чуть сбоку, а потом прыгнул вниз, как огромный бешеный кот. Он упал на четвереньки рядом с одним из двух часовых, которых Сильвер поставил по сторонам плато.

Поднявшись на ноги, Тейт схватил незадачливого матроса – тот был родом из Кента и звали его Хейуард – за волосы, как делал это со мной, и приставил широкий нож к худой, с выступающим кадыком шее матроса.

Сильвер со своего места у камня глядел на Тейта и перепуганного матроса. Никто вокруг не двигался. Сильвер возился с трубкой. Тейт резко оттянул голову Хейуарда назад, и глаза матроса выпучились от страха. «Так убей же его, убей!» – думал я, имея в виду Тейта и зная, с какой точностью Сильвер наносит удар. Но Сильвер снова спокойно затянулся трубкой; все вокруг замерло в неподвижности.

Я пожирал глазами Тейта. Когда, во время моего побега, мы с ним боролись, я не сумел как следует рассмотреть, как он теперь выглядит. Теперь я мог его разглядеть. У нас в округе есть человек, чье общество весьма ценится женщинами. Женщины любого возраста радостно его приветствуют, балуют его напитками и печеньем. Мне же он никогда не нравился, в значительной степени потому, что в его лице были заметны грубость и коварство. В это утро он пришел мне на память как один из тех мужчин, что необъяснимо нравятся женщинам.

Тейт имел такую же внешность, когда я впервые встретился с ним десять лет тому назад. У него было лицо мужлана; я говорил доктору Баллантайну, что он – человек неприветливый, грубый, с жестким взглядом, с вьющимися волосами, и очень неразговорчивый. То, каким я увидел его теперь, меня поразило. Он был очень худ – на нем не было лишней плоти; его руки и ноги походили на обтянутые кожей кости; тяготы его жизни сделали его невероятно сильным – мускулы на руках и ногах были, как у Геркулеса.