Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ - [86]

Последние слова он прямо-таки прошипел, и – к моему великому удивлению (это поражает меня до сих пор!) – Джозеф Тейт на шаг отступил от Холла. Он даже опустил руку с ножом, которым собирался перерезать матросу горло. Тогда Сильвер повернулся к нему всем телом и пошел с козырного туза.

– Если ты этого хочешь, Джо Тейт, – вот тебе моя рука. Можешь ее пожать. Это та самая рука, которая держала черную метку, и ты это хорошо знаешь. Да только те дни давно прошли. Больше нету на свете джентльменов удачи – есть только настоящие джентльмены по рождению и те, кто способны быть такими. Вроде меня. Я, Джон Сильвер, теперь человек обеспеченный, живу в достатке и покое. И вроде вот этого Джима, с его прекрасной гостиницей и трактиром с очагом, элем и хорошей торговлей. Кем ты хочешь быть, Джо Тейт, – джентльменом удачи на последнем издыхании или таким человеком, кто может стать джентльменом на покое?

И он снова отвернулся, хотя за спиной все еще держал протянутую руку.

Тейт отступил еще на пару шагов, пока не почувствовал за спиной твердые доски старой хижины. Он посмотрел на каждого из наших людей – на меня и Сильвера в последнюю очередь. Потом переложил нож в другую руку и пошел вперед, шлепая по камню босыми ногами.

Сильвер не убирал протянутой руки. Он не смотрел ни на меня, ни на кого бы то ни было еще: его взгляд был устремлен вдаль, а лицо, выражавшее предельную сосредоточенность, походило на нахмуренный камень. Когда он наконец повернул голову, чтобы взглянуть назад, Джозеф Тейт протянул руку вниз с плато и вложил ее в ладонь Сильвера.

Оба они повернулись друг к другу и обменялись энергичным рукопожатием. Однако их рукопожатие было не на равных: эти два человека стремились к разным целям. Тейту нужно было вновь обрести уважение Сильвера, его дружбу и одобрение, и он смотрел на Джона как бы просительно. А Сильвер хотел… Ну, он хотел того, чего хотел, и никто не мог бы точно сказать, что это может быть.

Каждый из них пристально рассматривал другого. Я заметил, как Тейт протянул руку и осторожно погладил синий шелковый рукав Сильвера. Сильвер же рассматривал голову и черты лица Тейта – особенно глаза. Он заговорил, так тихо, что только Тейт и я, стоявшие достаточно близко, могли его расслышать:

– Ты еще молодой, Джо. Тебе давно надо было убраться отсюда и зажить получше где-нибудь подальше.

Тейт смотрел на него почти так же, как пес смотрит на своего хозяина. Но он ничего не говорил, и я уже начал бояться, не потерял ли он дар речи. И снова меня поразило, насколько не подходят друг другу Грейс и этот одичавший, почерневший от солнца убийца.

Сильвер положил руку Тейту на плечо. Тот, хотя и был моложе, пригнулся под ее тяжестью. А Сильвер сказал:

– Джо, сунь-ка руку мне в карман, вон в тот, что внизу и поглубже. Видишь? И обрати внимание, Джо Тейт, у меня ведь костыль теперь уже не деревянный, а из серебра сделанный. Вот какой хорошей может жизнь у человека стать. Ну вот, правильно, этот глубокий карман, в самом низу. А теперь тащи оттуда, что ты там нашел, Джо. Посмотри, может вспомнишь?

К моему ужасу Тейт медленно вытащил из кармана Джона Сильвера длинный кинжал в узких ножнах. Ручка из слоновой кости была украшена цветочной резьбой, ножны тоже были изукрашены. Тейт смотрел на кинжал в изумлении.

– Видишь, Джо? Джон Сильвер – он ничего не забывает. Это тот самый кинжал, что ты купил – так ты мне сказал – в шотландском порту Лит. Ты его одолжил мне, когда мы сидели за частоколом, до того еще, как люди Смоллетта меня забрали. Я так его и держал для тебя – завсегда так делаю. И у меня теперь на душе поспокойней будет. Потому как я сдержал данное себе слово, что будет день, когда я верну Джо Тейту нож, который он купил в шотландском порту Лит.

Тейт смотрел на Сильвера изумленно и вопросительно, и я понимал, что он думает именно то, что Сильвер хотел, чтобы он думал: «Человек, возвращающий мне мое оружие, не собирается меня убивать». Своим следующим шагом Сильвер окончательно победил в этой игре. Он сказал:

– У меня есть кое-что еще для тебя, Джо. Сунь-ка руку в карман, что поближе, и вынь, что увидишь.

Тейт последовал его указанию, а Сильвер тем временем продолжал:

– Я вот все думал про себя, думал – о чем бы я больше всего тосковал, если б остался тут один, вроде Джо Тейта, от всего мира отрезанный? О, я бы тосковал по рому! И по своей старухе жене. Да только, уж поверь мне на слово, Джо, больше всего тосковал бы по трубке с табаком!

Как раз в этот момент Тейт вытащил из кармана Сильвера предмет, завернутый в грубую клеенку, и, развернув ее, достал трубку, такую же белую, длинную и тонкую, какую курил Сильвер. Сильвер обнял Тейта за плечи и повел его по камням вниз, не очень далеко, но так, чтобы никто не слышал, о чем они будут говорить, и сел. Тейт, с ножом в одной руке и с трубкой в другой, стоял, не зная, что ему делать. Сильвер похлопал ладонью по скале, приглашая его сесть, но Тейт предпочел присесть на корточки. Сильвер вручил ему курительные принадлежности.

Я смотрел в их сторону. Как в такие необычайные минуты мы стремимся ухватиться за то, что не имеет значения! Мысленно я задавался вопросом: забирал ли когда-нибудь Тейт табак с потопленных им кораблей или у погибших людей? Несколько минут давние соратники попыхивали трубками, будто в последний раз встречались всего пару дней назад. Сильвер командирским тоном крикнул нам: «Вольно!» – и мы попытались расслабиться.