Джентльменское соглашение - [28]

— Даже женщин?

— Тем более женщин. Жанна слишком увлечена своим бизнесом, чтобы подставляться таким глупым образом. У нее растет дочь, и она знает, что не может позволить себе сесть в тюрьму. Даже в английскую. А Женя Тарутина просто человек не от мира сего. Она вчера была так напугана. Умоляет меня отправить ее домой. И она была единственная среди нас, кто не знала Алексея, и поэтому у нее не было никаких мотивов убивать несчастного Палийчука.

— У других были?

— Не нужно ловить меня за язык. Другие знали погибшего и могли любить или не любить его.

— Но женщины могли помочь кому-нибудь осуществить задуманное, — заметил Дронго. — Вдвоем провести подобную акцию гораздо легче, чем одному.

— Возможно, — согласился Парыгин. — Но это всего лишь домыслы. Женщины оказались там случайно. Как и вы, мистер эксперт. Я сам вас пригласил. Миксон и Каплинский, по-моему, готовы даже подозревать вас, но я помню, что сам предложил вам появиться в казино на нашей игре и никто меня за язык не дергал.

«Хоть один не считает меня организатором убийства, как все остальные», — подумал Дронго.

— Спасибо и на этом, — пробормотал он.

— Мы все равно должны решить, что нам делать, — вернулся к своей теме Парыгин. — Хотя после случившегося это не так легко. У нас есть доверенность от Алексея, но его родственники могут оспорить и доверенность, и его завещание.

— Вложения в английский футбол могут принести колоссальные доходы, — возразил Дронго. — А его наследникам наверняка объяснят адвокаты, что подобные инвестиции очень выгодны. Тем более что его двадцать процентов от общей суммы останутся за наследниками в любом случае.

— Безусловно, — согласился Парыгин. — Но если они подадут в суд, эта часть суммы может быть заморожена. В общем, одни проблемы. Давайте заканчивать разговор. Вы мне сегодня нужны. Назовите свою цену, и мы договоримся.

— Никакой цены не будет. Если меня попросят, я, возможно, приеду. Но работать на вас я не хочу.

— Почему?

— Не хочу, и все.

— Но должна быть какая-то причина.

— Никакой причины. Просто не хочу.

— Не забывайтесь, господин эксперт, — несколько презрительно заметил бывший министр. — Не забывайте, кто вы, а кто мы.

— Вы даже не представляете, насколько я забываюсь! — разозлился Дронго. — Ведь я шел на игру, убежденный в том, что вы разыграете свою партию по честным правилам.

— Вы считаете, что мы готовы были мухлевать? — поморщился Парыгин. — Не забывайте, с кем разговариваете, — снова повторил он. — Мы все порядочные люди. И уважаемые члены общества.

— А я знаю, с кем именно разговариваю, — спокойно ответил Дронго. — Ведь вы были министром в те годы, когда воровство и хищение в стране были почти узаконенными. Насколько я знаю, вы работали в институте на весьма небольшой зарплате, до того как стать министром. И чиновником вы проработали только восемь месяцев. Но обеспечили себя и своих близких на всю жизнь. За это время не смог бы появиться даже полноценный ребенок, он был бы недоношенным. Но полноценный миллионер появился. Вы переписали на себя и своих знакомых несколько предприятий, выкупив их за гроши. Вы организовали банк, куда перевели счета большинства государственных предприятий, подчиненных вашему министерству. По предварительным данным, только валюты исчезло в период вашего министерского правления на сумму более чем два миллиарда долларов. Согласитесь, что это многовато, если учесть, что в тот момент валютные резервы России были почти на нуле. И вы смеете говорить мне о порядочности?!

— Вас прислали следить за мной? — потемнел от гнева Парыгин. — Кто вам все это рассказал?

— По-моему, эти сведения можно прочесть в любой газете того времени, — парировал Дронго. — Но если я в чем-то ошибся, вы можете меня поправить.

— Я не хочу больше с вами разговаривать, — поднялся из кресла Николай Николаевич. — Все это клевета и ложь. Я всегда служил своей стране, делал все для ее процветания. У меня два ордена. А вы смеете говорить мне подобные слова!

— И насчет «мухлевать», — безжалостно добавил Дронго. — Я ведь живу в этом отеле и был в казино за день до вашей предполагаемой игры.

Парыгин направился к двери, уже не слушая.

— И увидел там Алексея Палийчука, — добавил Дронго. Парыгин обернулся.

— Что еще вы хотите сказать?

— Я видел, как он пришел в казино, — сообщил Дронго.

— Ну и что?

— Он был не один. Там был ваш крупье. Мистер Джильберт. И один из ваших телохранителей.

Парыгин уже взялся за ручку двери, чтобы выйти в коридор, но, когда услышал последнюю фразу, медленно опустил руку. И еще несколько секунд стоял спиной к Дронго. Затем очень медленно повернулся к нему. Вместо лица у него была белая маска.

— Кто? — спросил он. — Кто это был?

— Почему вы удивляетесь? — спросил Дронго. — Ведь я сам видел, как вчера крупье подошел к вам уже после случившегося убийства и просил ваших инструкций.

— Это не имеет к вам никакого отношения. Скажите, кто это был?

— Тот, кого вы послали на встречу с Джильбертом.

— Кто? — Парыгин задыхался от гнева, и Дронго подумал, что ситуация стала еще более запутанной. Поэтому он осторожно сказал:

— Я могу назвать вам его имя, но при условии, что вы не станете устраивать истерику и разборки прямо сейчас. Нужно все проверить, возможно, я ошибаюсь.