Дженни - [5]

Мне все это безумно нравилось. Нравился город, улицы которого террасами спускались к морю. Нравилась непосредственность и открытость людей, которые жили рядом с нами. Нравился домик, хозяйка которого сдавала нам комнату очень дешево, наплевав на собственную выгоду, потому что от души жалела мать. Нравилось море, на берегу которого я пропадала все свободное время. Летом мои русые волосы выгорали до теплого пшеничного оттенка, а кожа золотилась ровным, насыщенным загаром. А мама радовалась тому, что помогая в сезон, местным предпринимателям, можно было заработать приличные деньги и отложить немножко на черный день. Она знала, что этот день наступит. Ждала его.

В этот раз о появлении отца первой узнала я. Прошло пять лет после нашей встречи в небольшой комнате, которую мы снимали в Краснодаре, но я отлично узнала его, слегка постаревшего, но все такого же мрачного и целеустремленного. А он меня не узнал. Мне было уже двенадцать. Я вытянулась и похудела. И вряд ли была похожа на ту маленькую девочку, которой мама зашивала колготки, порванные в попытке спасти котенка, много лет назад. В толпе было просто проследить за ним и понять, что он приехал не загорать и купаться, а опять, с упорством достойным лучшего применения, пытался отыскать нас. Я зашла в небольшую частную гостиницу, где работала мама и рассказала ей неприятную новость.

Надо ли говорить, что уже на следующее утро мы тряслись в плацкартном вагоне поезда, следовавшего по маршруту Адлер-Саратов.

Саратов.

Там мы прожили два года. Я закончила седьмой класс и втайне надеялась, что там же закончу и все остальные. Ждала, что отцу наскучит это тупое преследование. Ну в самом деле, если жена и дочь так опротивели тебе, что ты готов был травить их собаками, зачем снова пытаться вернуть их в свою жизнь? Что гонит его раз за разом по нашему следу? Я не понимала. Думала, что он успокоится и найдет себе другую женщину, которую будет любить, ну или которая не будет его раздражать так, как мы с мамой. Наивная. Через два года, когда я уже собиралась пойти в восьмой класс, мама пришла домой с уже знакомым мне выражением на лице. Я знала, что она скажет и не удивилась, когда услышала приказ: «Собирай вещи, Женя». В Саратове она работала в диспетчерской службе центрального вокзала, поэтому я даже не стала интересоваться, откуда она узнала об отце. Не удивлюсь, если она и на работу туда устраивалась как раз для того, чтобы иметь возможность получить вовремя такую важную для нас информацию.

Архангельск.

Наверное мама была в отчаянии, когда принимала решение, куда нам ехать в этот раз, поэтому мы укатили так далеко на север. Может быть ей казалось, что если между нами и отцом пролягут тысячи километров, его нездоровое стремление ослабеет и он оставит нас, наконец, в покое. Время шло и для него тоже. Сила любого чувства, будь то любовь или ненависть, должна была угаснуть, горечь — выветриться, яд — высохнуть. Как и каждый раз до этого, я надеялась на лучшее. И уже через пару недель мне казалось, что нет на свете места лучше, чем этот город, дома уютнее, чем тот в котором мы жили. Все складывалось не так уж и плохо, надо сказать.

Восьмой, девятый и даже десятый класс я закончила в средней школе г. Архангельска № 3, и рассчитывала, что и одиннадцатый класс я окончу там же. Не тут-то было.

Как-то зимним, вьюжным вечером возвращаясь с тренировки домой, я по привычке захватила из поленницы у забора охапку дров (чтоб лишний раз не выходить), и застала дома дорогого родителя. Этот урод душил маму, надсадно кряхтя от злости, навалившись на нее всем телом. Он даже не оглянулся на меня, увлеченный таким интересным занятием. И спасибо ему большое за это. Я свалила все дрова у порога, кроме одного хорошенького, увесистого полена, которым и огрела «папку» по затылку со всего размаха. Размах у меня оказался слабоват и он не умер. Только вырубился на время. Но этого времени нам с мамой хватило, чтобы собрать вещички, заскочить к соседям, чтобы объяснить свое странное бегство, а заодно попросить, чтобы они развязали к утру отца. Окочурится ведь от холода в нетопленом доме. И рванули на вокзал.

Оренбург.

Он был следующим в моем списке. Мы приехали туда после четырех пересадок и двух недель, проведенных в поездах дальнего следования.

Мы жили не в самом городе, а в селе Михайловка, недалеко от него и совсем рядом с удивительным и интереснейшим местом. Археологи нашли там следы древнего города. Наверняка все слышали о нем. Название Аркаим одно время довольно часто раздавалось с экрана телевизора. Там постоянно работали какие-то экспедиции, в которых довольно часто требовались рабочие руки.

Мне было семнадцать. Я заканчивала одиннадцатый класс. На раскопки приехала новая экспедиция. На этот раз из Америки. Мама устроилась туда на работу поваром.

С этого, довольно незначительного, события и начались невероятные перемены в нашей жизни.

Как-то вдруг оказалось, что в наших с мамой ровных доверительных отношениях вдруг появилась некая недосказанность. Я по-прежнему рассказывала ей обо всем, что происходило в моей жизни, вываливала на ее голову все свои проблемы, будь то двойка по физике или недостойное поведение Сереги, который вдруг решил превратить наши теплые дружеские отношения в дешёвую мелодраму и полез целоваться на прошлой неделе, когда мы сидели на берегу и смотрели как солнце опускается все ниже, зажигая на воде красноватую блестящую дорожку, и как быстро он передумал, получив увесистого «леща» от меня. Она тоже рассказывала о своих делах и заботах. Но не обо всех. Что-то тяготило ее. В последнее время она все чаще задумывалась о чем-то, застывая без движения, то с ножом в руках, если чистила картошку, чтобы приготовить ужин, то с ожерельем из прищепок на шее, если развешивала выстиранное белье, то просто стоя у окна, обхватив себя руками за плечи. Или, сидя на диване с книгой в руках, смотрела, остановившимся взглядом, подолгу в одну и ту же точку, и сразу становилось понятно, что мысли ее сейчас находятся вовсе не с персонажами книги, а витают где-то совсем в другом месте. Сначала я пыталась выведать у нее, о чем это она так глубоко задумывается, но мама все переводила в шутку, и мне приходилось отступать, давая себе обещание повторить попытку. И поскольку в остальном уклад нашей скромной тихой жизни оставался неизменным, я потихоньку успокоилась и перестала обращать на это внимание. Как потом оказалось — зря. Надо было присмотреться повнимательнее, тогда события, которые произошли ближе к середине лета, не стали бы для меня таким потрясением. Но я была в то время полностью и абсолютно поглощена своими проблемами. На носу были выпускные экзамены, к которым надлежало серьезно готовиться. А тут еще посетила мою голову безумная, по мнению всех соседских старушек, идея получить права и научиться водить машину. Идея была настолько прилипчива и неотступна, что я приступила к ее исполнению с завидным рвением. И имела в этом успех, прошу заметить. Без особого труда я сдала на права, получила заветную корочку и вскоре уже оттачивала навыки вождения автомобиля (в основном по бездорожью) в компании Сереги — моего лучшего друга и по совместительству — хозяина старенького, видавшего виды уазика.