Джекаби - [7]

— Но вы видите их? — спросила я. — Вы сразу заметили их в пабе, не так ли?

— Не сразу. Только когда вы повесили пальто. Я заметил помет на лацкане и подумал…

— Помет?

— Да, вот здесь. На лацкане.

Я посмотрела вниз, стряхнула несколько пушинок со своего в остальном безупречно чистого лацкана и выпрямилась, чувствуя себя идиоткой.

— И люди платят вам, чтобы услышать подобное?

— Если в этом решение их проблемы, то да, — ответил Джекаби, возобновляя движение. — Некоторые из клиентов бывают особенно признательны. Мой дом на Огр Лейн — подарок мэра Спейда. Он был особенно счастлив избавиться от гнезда домовых, что устроились в углу его имения. Эти маленькие негодяи были источником бесконечных проблем. В конце концов, брови мэра отросли быстрее, чем розовые кусты его жены.

— Ваши клиенты платят вам недвижимостью? — переспросила я с удивлением.

— Конечно, нет, — усмехнулся Джекаби, — это был особый случай. Большинство платит купюрами, кто-то монетами. Нередко со мной расплачиваются толикой золота или серебра, если они есть под рукой. Чайных сервизов и подсвечников у меня больше, чем я могу сосчитать. И все же я предпочитаю банкноты.

— В таком случае, почему вы одеваетесь так ужасающе плохо? — спросила я бестактно, не успев вовремя прикусить язык. Мама была бы в ужасе.

— Плохо? — ответил Джекаби, нахмурившись. — Моя дорогая, мой гардероб состоит из бесценных нарядов.

Пытаясь понять, серьезно ли он или издевается, я нерешительно переспросила:

— Пожалуйста, не поймите меня превратно, сэр, но эта шапка относится к бесценным нарядам?

— Шелк ценнее хлопка, благодаря способу его производства, так ведь? Тонкие нити собирают у маленьких шелкопрядов, тратя на это кучу времени. Тогда как хлопок можно собрать на любой ферме в Штатах и доставить на лодке. Моя шапка, мисс Рук, сделана из шерсти единственного выжившего йети в Швейцарских Альпах. Выкрашена красками, смешанными самой Бабой Ягой. А связала ее моя хорошая подруга Агата на мой день рождения. Агата — новичок в вязании, но она вложила сюда не мало труда. К тому же, она лесная нимфа. Не многие нимфы вяжут. Так что скажите, ценнее ли моя шапка шелка?

Он говорил серьезно.

— О, конечно. Теперь понятно, — я кивнула, стараясь выглядеть убедительно. — Извините, просто на первый взгляд она не кажется такой впечатляющей, как после вашего рассказа.

Джекаби издал нечто среднее между рыком и смешком.

— Я давно перестал беспокоиться, как выгляжу в глазах других людей, Эбигейл Рук. И тоже советую сделать и вам. По моему опыту, они обычно неправы.

Я пристально смотрела на своего компаньона, когда мы завернули за угол, а потому едва избежала столкновения с полицейским. Полдюжины одетых в униформу офицеров охраняли периметр перед входом в жилое кирпичное здание, сдерживая нарастающую толпу любопытных.

— А, — сказал Джекаби с улыбкой. — Вот, мы и на месте.

Глава четвертая

На нас уставился высокий бочкообразный полицейский с орлиным носом, и стало очевидно, что у моего компаньона влияния здесь едва ли больше, чем у меня. Джекаби отреагировал на препятствие с завораживающей уверенностью. Детектив целеустремленно прошагал к офицерам.

— Внимание, господа, спины прямо. Похоже, толпа подступает все ближе. Давайте-ка отодвинем её еще на пять футов. Вот так.

Офицеры в дальнем конце, не видя по-настоящему Джекаби, отреагировали на его авторитетный голос, подошли к толпе зевак и заставили их отойти на несколько шагов. Ближайшие офицеры последовали примеру, при этом неуверенно бросая взгляды то на своих коллег, то на появившегося новичка в нелепой зимней шляпе.

Джекаби подошел к ближайшим офицерам.

— Когда главный инспектор Марлоу приедет, скажи ему, что он опоздал. Чертов любитель.

Молодой офицер в униформе, которая, судя по всему, принадлежала мужчине больших габаритов, застенчиво вышел вперед.

— Но Марлоу уже внутри около получаса, сэр.

— Что ж… тогда скажи ему, что он появился слишком рано, — не унимался Джекаби, — что еще хуже.

Неуверенность полицейского «Орлиный нос», с которым я чуть не столкнулась, когда бросилась за Джекаби к дверному проему, превратилась в раздражение. Он пошел наперерез Джекаби и стукнул того по руке своей блестящей черной дубинкой.

— Придержите-ка это недоразумение здесь, — выкрикнул он.

Я обнаружила, что сама шагаю вперед.

— Прошу прощения, сэр… — Хотелось бы мне сказать, что я была преисполнена той же уверенности, что и детектив, используя свое остроумие и изобретательность, чтобы одним предложением проложить себе путь сквозь баррикады. Но правда менее впечатляюща. Офицер глянул себе через плечо и я открыла было рот, чтобы заговорить, но нужные слова, столь отчаянно мне необходимые, так и не слетели с моих губ. Я стояла вот так, молча, в течение нескольких быстрых ударов сердца, а потом без видимой причины, противореча всем здравомыслящим импульсам своего тела, хлопнулась в обморок.

Я раз видела, как женщина упала в обморок, на одном необычном званном ужине, и попыталась повторить её движения. Покачиваясь, я закатила глаза, приложила тыльную сторону ладони ко лбу. Дамочка на ужине очень разумно решила потерять сознание возле бархатного дивана. На мощенной улице мои шансы на мягкое приземление были, ох, как малы. Поэтому, когда мои коленки стали подгибаться, я бросилась прямо в объятья звероподобного полицейского, жертвуя последними крупицами своего достоинства.