Джек Ричер: Лучше быть мертвым - [92]

Передо мной расстилалась дорога, ведущая к подъемной двери позади здания лаборатории. Ехать по ней не было смысла, я лишь приблизился бы к машине, от которой старался держаться подальше. Поэтому в самом конце ее я резко свернул влево. Объехал вокруг главного здания. Снова свернул влево и двинул обратно, с другой стороны. Добрался до площадки со столиками. Столиков с зонтиками здесь было многовато. Проехать между ними вряд ли получится. Слишком близко стоят друг к другу. Поэтому плюнул и двинул прямо по ним. Заметил справа ограждение, а за ним грунтовку. Она шла вдоль задних фасадов восьми зданий, примыкающих к территории с корпусами TEDAC. Все восемь домов были совсем новые. Грунтовка, вероятно, осталась после окончания строительства. На всем ее протяжении не было видно ни одного транспортного средства. Я с ходу пробил ограждение, вырулил на нее и нажал на газ.

Послышались вопли сирен. За моей спиной. Я заглянул в боковое зеркало. Оно страшно тряслось. Сумел разглядеть только пару черных седанов с мигающими огнями на крышах. Они меня уже догоняли. С легкостью. Но что толку. Им ведь нужно меня остановить. Интересно, как они собираются это делать. И знают ли они, что́ у меня за спиной, в кузове. Насколько они готовы рисковать. Или насколько глупы. Я прикинул: мой грузовик уже где-то в тысяче футов от лаборатории. Грубо говоря, это ширина всего городка Аналитического центра. Возможно, до ретранслятора дымовой бомбы уже достаточно далеко. Преследующие меня седаны уже налегали сзади. Один в зеркале исчез из вида. Похоже, пытается догнать со стороны пассажирского сиденья. И вдруг возникло еще два седана. Впереди, прямо передо мной. Ну что ж, решил я, пусть будет так. Убрал ногу с педали газа. Переключил пару передач. Дал по тормозам. И как можно более аккуратно остановил машину. Снял рубашку. Вывесил ее за окно. Она, конечно, не белая, но я надеялся, что эти люди поймут, что я хочу им сказать.

Целый час я проторчал в «Конференц-зале номер один» вместе с двумя вооруженными пистолетами людьми. Оба они молчали, и это меня вполне устраивало. Я сидел на том же стуле, что и накануне. Наклонившись вперед. Подперев руками голову. Прокручивал в голове блюзы. Мэджик Слим. За ним немного из Шона Холта[41].

Так и сидел, согнувшись, пока в комнату не вошел Лейн. Он направился к столу, снова сел во главе его и поставил перед собой небольшую коробочку. Черного цвета. Покрытую пылью. Из угла которой торчал пучок разноцветных проводков.

– Мистер Ричер, – начал он, – я должен поблагодарить вас. И извиниться. Для террористов сегодня выдался неудачный день, и это все благодаря вам. – Он указал на коробочку. – Эта штука была найдена в «разрушителе городов». Она принимает и передает сигналы и настроена на код ретранслятора в дымовой бомбе. Если бы ретранслятор и этот ящичек оказались в пределах диапазона приема и передачи сигнала друг другу, никакого Редстоунского арсенала сейчас бы не было. Не было бы и нас с вами. А может, и тысяч других людей.

Я молчал.

– Один вопрос к вам. – Лейн сел. – Откуда вы об этом узнали?

Откуда… Майкл подсказал. Своим зашифрованным предостережением. А также Дендонкер своим безрассудным поведением. Но мне сейчас не хотелось рассуждать о подробностях. Это лишь подняло бы слишком много новых вопросов. Отвечать на которые у меня тоже не было никакой охоты.

– Да в общем-то, тут нет ничего такого… – ответил я. – Просто догадался. Считайте, что повезло.

– Зачем они это устроили? Халиль что, хотел уничтожить какие-то улики, которые тут у нас хранятся?

– Да, уничтожить улики. Но не Халиль.

Доказательств для такого утверждения у меня не было. Одно только чутье. А это значило, что Западному побережью еще придется немного меня подождать.

Глава 55

– Он не придет, – снова сказала Фентон.

В первый раз она произнесла эти слова, когда встретилась со мной на небольшом аэродроме, расположенном в часе езды от Лос-Гемелоса.

Она сказала это и сразу, как только села за руль «кадиллака» доктора Улье.

Она повторила это еще три раза, когда этот огромный автомобиль стремительно мчался по прямым как стрела дорогам к городу.

Она повторила это, когда остановила машину возле дома.

Она сказала это, когда мы шагали по туннелю.

Она повторила это еще раз, когда мы убедились в том, что деньги и наркотики на месте.

И еще раз, когда мы удостоверились в том, что последняя дымовая бомба из мастерской Майкла была вывезена.

И еще раз, когда мы сидели, прислонившись спинами к стенке актового зала бывшей школы.

И всякий раз, когда она это говорила, я отвечал ей одно и то же.

– Придет, – раз за разом повторял я.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– У него нет выбора. Его план провалился. А это значит, что в Соединенных Штатах ему оставаться нельзя. В Бейрут тоже возвращаться нельзя. Он везде объявлен в розыск. Поэтому ему надо срочно лечь на дно. Навсегда. И ему понадобится каждый пенни, который он может прибрать к своим рукам. И каждая ценная вещь, которую можно будет продать.

– А что, если агенты ФБР его уже поймали? Он же пытался уничтожить базу Аналитического центра. У них такой зуб на него, что представить невозможно.